Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Дело мое купеческое подразумевает постоянные разъезды, — заметил Гевельдас.

— Это хорошо, хорошо, — продолжал кавалер, отводя купца от всех остальных, — понимаете, остался я без ушей и без глаз на том берегу, были у меня там людишки, да по глупости сгорели, насилу из тюрьмы их вызволил.

Глаза купца округлились, понял он уже, куда клонит знаменитый в этих местах человек. И стало ему оттого нехорошо, купец уже думал, как кавалеру отказать, но пока продолжал слушать.

А Волков, словно и не замечая испуга собеседника, сказал:

— Хочу, чтобы вы нашли на том берегу верных и глазастых людей, чтобы видели всё и слышали и через вас мне передавали, чтобы я каждый день к завтраку знал, что там творится. — Теперь он, кажется, заметил испуганное лицо купца и, засмеявшись, добавил: — Полно вам, полно, отчего же вы одеревенели?

— Признаться, с должностью такою я не знаком, — произнес, чуть запинаясь, господин Гевельдас. — Боюсь, что толку от меня в деле таком будет мало.

— Нет, не будет мало, любой купчишка всегда хороший шпион, и видит все и слышит, и с людишками толковать, коли нужно, умеет. Вы справитесь. И чтобы не думали вы, что я попросту принуждаю вас, так я вам взамен предложу дело, что сулит вам большие выгоды.

— Какое же? — без всякого интереса спросил купец.

— Купцы из кантона хотят мне сюда уголь и лес возить, да не могут: война. И мои купцы не могут в кантон ездить — боятся. А вам никто не запретит, никто вас не упрекнет. Все перевозки вам отдам. А мне нужно две тысячи корзин угля сюда до весны перевезти, сие уже немало, и это только уголь, не считая досок, бруса, теса и всего прочего. Так что в накладе не останетесь.

— А что же мне нужно делать будет? — Купчишка все-таки боялся, не хотел заниматься сомнительным делом.

— Да пустяки, умного и нет там ничего. Просто по кантону ездишь — слушай да смотри, смотри да слушай. Где военных увидал, так там и постой, поговори с кем-нибудь. Разузнай, нет ли лагеря рядом. А лагерь нашел, так вокруг него посмотри, кто да откуда, свои ли, чужие, посчитай подводы, а не можешь — так хоть палатки посчитай, узнай, кто старший у них, запомни, какие флаги над лагерем, какие гербы. Но и то не главное. Главное — найти людей, чтобы все это сами рассказали. И лучшие для такого дела люди — это писари городские. Людишки они мелкие, до серебра жадные и всегда всё знают. Вот с ними лучше и завести дружбу. А для дружбы такой… — Кавалер достал небольшой кошель. — Вот. Тут десять гульденов для начала. Можно завести таких людей парочку, одного в Рюммиконе, другого в Милликоне. А еще лучше такого писаря купить, что в столице при консулате состоит.

Купец машинально взял кошелек и продолжал стоять с разинутым от ужаса ртом, слушая Волкова, а когда тот закончил, спросил:

— А что же будет, если меня схватят?

— Тюрьма, — сразу ответил кавалер. — И вам туда лучше не попадать. Мои людишки крепки были, не чета вам, но и они едва живы вышли из застенков.

— Тогда… Тогда… — Купец попытался вернуть деньги кавалеру. — Уж лучше мне отказаться.

Волков денег у купца не забирал, смотрел на того угрюмо. До сих пор он говорил с ним хорошо, но тут переменился сразу, заговорил голосом холодным, тоном злым, тем тоном, которого так все боятся:

— Женат?

— Женат, женат, и дети имеются.

— Дом есть?

— Есть, есть.

Волков повернулся к своим людям и крикнул:

— Сколько у него барж?

— Две, — сразу откликнулся Михель Цеберинг.

— Придется тебе, купец, все тут бросать да ехать в другие места, если помочь мне не намереваешься.

— Отчего же? — спросил господин Гевельдас.

— Оттого, что заберу я у тебя обе баржи, а еще поставлю заставу на повороте реки, посажу в ту заставу солдат с сержантом, и они все проплывающие баржи проверять будут, чтобы больше тут товары не возил. И всех, кто для тебя товар будет возить, я тоже стану грабить. Купчишки про то узнают, и никто связываться с тобой не захочет. Вот почему тебе отсюда уехать придется.

Купец стоял и молчал, держал кошелек с золотом и смотрел на кавалера удивленно.

— Что? Думаешь, на баржи людей добрых для охраны посадишь? Так я их все одно побью. И баржи, и товары твои заберу. Или думаешь жаловаться? Так кому? Здесь, на реке, никого я не боюсь: ни курфюрста Ребенрее, ни архиепископа Ланна, ни кантона Брегген. Я здесь хозяин. И никто мне тут не указ.

Купец так и стоял с кошельком в руке, растерянный и испуганный.

— Боюсь я, господин, что попаду в тюрьму, схватят меня горцы.

И тут Волков опять стал добр, даже положил руку на плечо купчишке.

— Не бойся, купец, ты же, дурень, осторожен будешь, так не попадешь. Ладно, начнем с малого. Поедешь в Рюммикон, передашь одно письмо советнику Вальдсдорфу, знаешь такого?

— Толстяка-то? Конечно знаю, здороваемся.

— Второе письмо — торговцу углем Фульману.

— Его знаю шапочно.

— Вот и познакомишься как должно. Передашь письмо и скажешь ему, что уголь ко мне будешь ты возить.

— И это все?

— Для начала да, только обойди еще всех своих знакомых купцов, с кем дела ведешь, про цены поговори, или про что вы там говорите, и между делом спроси, что, мол, про войну слыхать, не намечается ли военного сбора, не слышно ли чего из консулата кантона про новый налог. Ясно?

— Придумаю что-нибудь, — невесело отозвался купец.

— Не робей, купчишка, со мной не пропадешь, — ободрял его кавалер, — со мной ты в купеческой гильдии состоять будешь.

— Я уже в гильдии Эвельрата состою, — отвечал господин Гевельдас.

— Так будешь в ней главой! — обещал Волков.

Купец медленно побрел к лодке, на которой припыл, держа кошелек с золотом в руке и письма для господ из кантона за пазухой. Шел он и, кажется, проклинал про себя этого буйного рыцаря, что на горе ему поселился на его реке. А кавалер так и смотрел ему вслед — купчишка, ясное дело, с золотом его не сбежит, но вот будет ли он полезен, это, конечно, вопрос.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 33

⠀⠀

Его с дружком