Священная война - Джек Хайт

— Саладин обошелся бы с вами с честью, но чтобы выйти замуж за сарацина, вам пришлось бы принять их веру.

— Если придется. Моя душа — малая цена за свободу.

— Вы не были бы свободны, миледи. Вас держали бы в гареме, вдали от всех мужчин, не принадлежащих к семье вашего мужа. Вам не позволили бы появляться на людях без чадры и сопровождающей вас стражи.

Она снова рассмеялась.

— Вы думаете, моя нынешняя жизнь так уж отличается, Джон? С самого детства меня не оставляли без стражи или служанок. — Она положила руку ему на колено. Он почувствовал тепло ее прикосновения сквозь кожаные штаны. — Помогите мне. Я могу сбежать из лагеря, но мне нужно, чтобы вы представили меня Саладину, сказали ему, кто я. — Она провела рукой вверх по его бедру. — Я вознагражу вас, чем смогу, — прошептала она, легко очерчивая выпуклость под его штанами.

Джон схватил ее за запястье и отстранил ее руку. Было время, когда он, возможно, взял бы ее, как когда-то взял Агнес. Но он не повторит этой ошибки. Он был слишком стар для таких глупостей, достаточно стар, чтобы годиться Иоанне в отцы.

— Мне жаль, миледи. Я не могу вам помочь.

Иоанна вырвала руку. На этот раз ее голос был холоден.

— Вы меня разочаровали, Джон. Я считала вас более смелым человеком.

— Я человек чести.

— Честь. — Она произнесла это слово с презрением. — Вы глупец, отец. Честь не принесет вам друзей, не купит выпивки и не согреет постель. Забирайте свою честь и уходите.

Грохочущий звук, похожий на далекий камнепад, заглушил ее последние слова. За ним последовали крики. Затем затрубил рог. Джон выбежал наружу и увидел лагерь в хаосе. Люди неслись к городу, и он посмотрел туда. Землекопы Филиппа наконец подкопали стену. Участок в двадцать ярдов обрушился. Дым от огня, которым землекопы подожгли подпорки туннеля, поднимался из обломков в проломе. Первые франкские солдаты как раз начинали карабкаться по завалу. Тысячи других спешили к нему. Джон увидел, как мимо него пронесся Пьер де Прео, а за ним — Гильом де Рош во главе дюжины рыцарей. Проскакал Роберт де Бомон в сопровождении Андре де Шовиньи.

«Спаси, Господи, защитников города.» Нет, не Господь. Это должен был сделать он. Он повернулся в другую сторону и зашагал в лагерь, чтобы найти Ричарда.

Король сидел на стуле у своего шатра и натягивал сапоги. Лагерная лихорадка взяла свое. Ричард похудел, под глазами залегли мешки. Остальное лицо было ярко-красным, кожа шелушилась. Несмотря на советы Джона, Ричард презрел любые предложения укрыться в тени и провел свой первый день в Святой земле, лежа у шатра и наблюдая за бомбардировкой. Он говорил, что всю жизнь провел в походах и никогда не боялся солнца.

— Мои доспехи! — взревел король на одного из своих оруженосцев. — Принеси мою кольчугу, дурак!

В этот момент из шатра, пошатываясь, вышел другой тощий юноша с кольчугой Ричарда на плече. Ричард взял доспехи и натянул их через голову. Оруженосец зашнуровал воротник и помог ему надеть сюрко. Первый оруженосец так и не сдвинулся с места.

— Что ты все еще стоишь? Принеси мой щит и шлем. Ты, принеси мой меч и боевую секиру.

Королевский лекарь стоял рядом, заламывая руки. Теперь он шагнул вперед.

— Милорд, я должен посоветовать вам вернуться в постель.

— С меня хватит этого валяния. Я проделал весь этот путь из Англии не для того, чтобы пропустить битву.

— Но вы больны, ваша милость.

Ричард поднял закованный в латы кулак.

— Я тебя сам больным сделаю, клянусь Богом.

Лекарь попятился. Ричард заметил Джона и усмехнулся.

— Наконец-то битва, отец! Это пойдет мне на пользу больше, чем лежание в постели.

Джон не был так уверен. Состояние короля значительно улучшилось, но он был тяжело болен, несколько дней почти не мог есть. Лекарь, без сомнения, был прав, но если Джон хотел обуздать кровопролитие, которое начнется после падения города, ему нужен был Ричард рядом.

— Как скажете, ваша милость. Нам нужно торопиться, иначе мы пропустим бой.

Ричард хлопнул его по спине.

— Я знал, что кольчуга на тебе не просто для вида. Оруженосец, принеси и священнику щит!

Король пристегнул к поясу свой меч. Оруженосец подал ему боевую секиру, огромное оружие, которое король закинул за спину. Второй оруженосец подошел с двумя щитами и королевским шлемом. Ричард взял высокий каплевидный щит на левую руку и протянул другой Джону. Он сунул шлем под свободную руку.

— Пойдем, Джон.

Ричард решительно зашагал через лагерь, но к тому времени, как они с Джоном добрались до заграждения, выходившего к городу, король тяжело дышал. Король Филипп стоял на вершине вала под флагом Франции, в окружении своих дворян. Ричард зашагал к воротам в заграждении, не удостоив своего венценосного собрата и взглядом. Они почти не разговаривали с момента прибытия Ричарда в Акру.

— Куда ты, кузен? — крикнул Филипп сверху.

— Я присоединяюсь к битве.

— Зачем, во имя Бога? Акра почти наша. Последнее, что нам нужно, — чтобы тебя убили. Тебе следует вернуться в свой шатер и отдохнуть. Я и сам прекрасно справлюсь.

— Прости, кузен, но мне кажется, что ты вообще не принимаешь участия в этой битве. — Ричард натянул шлем и прошел через ворота.

Джон шел рядом с ним. Теперь, когда они оказались на ровной равнине, ведущей к городу, ему было лучше видно происходящее. Крутая груда обломков, заполнившая пролом, поднималась на тридцать футов. Мусульманский гарнизон был готов к обрушению стены. Они выдвинули вперед мантелеты — перекрывающие друг друга передвижные щиты семи футов в высоту и четырех в ширину — и поставили их поперек пролома. Сотни рыцарей и воинов, вскарабкавшихся по каменистому склону, держались на расстоянии от мантелетов, и Джон вскоре понял почему. Один сержант подбежал и в прыжке ухватился за верх мантелета. Он начал было подтягиваться, когда из его спины вырвалось острие копья. Когда он падал, Джон увидел, как копье втянулось обратно через одно из десятков отверстий в щите. Сержант лежал мертвый у его подножия, присоединившись к двум десяткам других франков.

Ричард тяжело дышал, карабкаясь по неровному склону в своей тяжелой кольчуге. Стрела, пущенная сарацинским лучником с уцелевшей части стены, ударила его в грудь. Джон замер,