Священная война - Джек Хайт

Корабль встал на якорь, и была спущена шлюпка. Восемь матросов, двое мужчин в священнических одеждах и полдюжины воинов в кольчугах спустились в нее. Один из них был намного выше остальных. Даже с такого расстояния Юсуф видел, что у него длинные рыжевато-золотые волосы. Он сидел на корме, пока матросы гребли к берегу. Снова затрубили трубы, и франки из лагеря вошли в воду по пояс, чтобы встретить шлюпку. Высокий мужчина выпрыгнул из лодки в воду и пошел им навстречу. Франки приветствовали его, и морской бриз донес их голоса до Юсуфа.

— Львиное Сердце! — кричали они. — Львиное Сердце! Львиное Сердце!

Прибыл король Ричард.

***

Дым ел глаза, когда Джон подошел к очередному костру. Ричард, казалось, не замечал ни дыма, ни жара. Он усмехнулся, приближаясь к людям, столпившимся у огня. Они приветствовали его. По прибытии Ричард раздал еду и вино каждому воину в лагере. Для некоторых это был первый глоток вина за год, и они были изрядно пьяны. Кому-то пришла в голову идея разжечь костер в честь прибытия Ричарда, и вскоре на пляже пылало с десяток таких костров. Тот, к которому подошли Джон и Ричард, был самым большим из всех. Огромные бревна, прислоненные друг к другу, образовали костер, пламя которого взмывало на тридцать футов в воздух, посылая в небеса снопы искр.

Воины у костра окружили Ричарда, греясь в лучах его славы. Король хлопал их по спинам, хватал за руки, смеялся, когда они показывали ему свои шрамы, и в свою очередь показывал свои. Люди его обожали. У Ричарда были свои недостатки, но он был рожден для этого.

— Воины! — взревел он и жестом попросил тишины.

— Тихо! — крикнул кто-то. — Тишину для короля! — подхватили другие. — Тишину для короля!

Ричард подождал, пока единственным звуком не остался треск горящего дерева.

— Долог был путь из Англии, — начал он, — и я благодарю Бога, что наконец я здесь. Я вижу среди вас англичан, и французов тоже. Я вижу фризов, скандинавов, фламандцев, сицилийцев, генуэзцев и германцев. Добрые воины, все до одного. Храбрые воины. Сегодня я слышал много рассказов о вашей отваге, о вашем искусстве владения оружием, о неверных, которых вы убили… — он подмигнул, — о женщинах, чьи поля вы вспахали!

Несколько воинов одобрительно закричали.

— Я благодарю вас за то, что вы сберегли для моего прибытия самую прекрасную из дев. Вон она сидит! — Он указал на стены Акры. — Вы трудились все эти месяцы, чтобы раздвинуть ей ноги. Готовы ли вы взять ее?

На этот раз крики одобрения были громче. Ричард снова заговорил, прежде чем утихли последние возгласы. Голос короля стал тише, тон — размереннее. Воины мгновенно замолчали. Они наклонились вперед, напрягая слух.

— Некоторые из вас сражались здесь недели, некоторые — месяцы, а немногие — почти два года. Я прибыл лишь сегодня, но не думайте, что я не понимаю жертв, которые вы принесли, шрамов, которые вы носите. Вы столкнулись не только с сарацинами, но и с голодом, и с болезнями. Вы потеряли добрых друзей. Я видел костры, на которых вы сжигаете мертвых. — Ричард сделал паузу и склонил голову. Люди вокруг него помрачнели. Когда король заговорил снова, его голос был твердым и сильным. — Я пришел не для того, чтобы украсть их славу, но чтобы почтить их. Их смерть не будет напрасной!

Его голос становился все громче.

— Вы, без сомнения, слышали рассказы обо мне, о моей доблести, моей храбрости, моем искусстве владения оружием. Рассказы — это всего лишь слова. Я позволю моим делам здесь говорить за меня. Но я скажу вам вот что: я — человек слова, и я даю его вам сейчас. Ваше долгое ожидание окончено. — Он снова указал на Акру. — Эта сука будет нашей до конца лета. А после этого я не успокоюсь, пока Иерусалим снова не окажется в руках христиан!

Воины были полностью под его чарами. Они кивали, их глаза сияли в свете костра. Потребовалось лишь одно слово, чтобы высвободить их чувства, и Ричард дал им это слово. Он возвысил голос до последнего рева:

— На Иерусалим!

— На Иерусалим! — кричали воины в ответ. — На Иерусалим!

Клич смешивался с криками «Львиное Сердце!». Крики множились, пока люди у костра не начали скандировать в унисон: «Львиное Сердце! Львиное Сердце! Львиное Сердце!».

Ричард пошел дальше, оставив скандирование позади. Джон последовал за ним вместе с другими сеньорами и рыцарями из свиты короля. Он произносил более или менее ту же речь у каждого костра. И каждый раз ее встречали с тем же восторженным откликом. К тому времени, как Ричард закончил у последнего костра, его щеки раскраснелись, а пот пропитал кольчугу и намочил сюрко.

— Вы хорошо себя чувствуете, милорд? — спросил Роберт де Бомон. — Возможно, вам следует удалиться в свой шатер.

Ричард покачал головой.

— У меня нет желания спать. Джон, пойдем со мной. Остальные ступайте.

Джон последовал за Ричардом прочь от костров, сквозь ряды шатров лагеря и вверх по склону вала. Стражники почтительно расступились. Ричард стоял, положив руки на частокол, его лицо тонуло в тени, и смотрел на лагерь сарацин.

— Ты рассказал мне об обучении сарацин и тактике, которую они применяют, Джон. Я хочу знать больше об их предводителе, этом Саладине. Ты сказал, он человек чести.

— Так и есть.

— Некоторые говорят, он бросал тела наших мертвецов в реку, чтобы отравить воду. Тысячи наших воинов умерли в лужах собственных нечистот, сраженные дизентерией. Где здесь честь?

Джон нахмурился. Простого ответа не было. Тот Юсуф, которого он знал, никогда бы так не поступил.

— Мы убивали женщин и детей, когда впервые захватили эти земли, — сказал он. — В некоторых местах мы даже ели мертвых. Возможно, Саладин лишь желает воздать нам за те зверства, что мы причинили его народу.

— Хмф. Если ему нужна кровь и страдания, я дам ему и то, и другое. — Ричард долго смотрел на огни вражеского лагеря. Наконец он отвернулся, и его лицо оказалось в мерцающем свете факелов на стене. Пот бисером выступил на его лбу, а глаза покраснели. Румянец со щек перешел и на шею. Король выглядел больным.