Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

завтраку жена, конечно, не вышла. Не было и монахини, они просили еду подавать в покои. И за столом могло быть тихо, но Брунхильда встала не в духе или злилась оттого, что ее прибор поставили в конец стола, а не рядом с прибором кавалера, и посему, сев за стол, она стала выговаривать Бригитт, которая сидела как раз рядом с Волковым:

— Я к вам присылала пажа просить новых простыней, вы что же, отказали ему?

— Отказала, — едва не с улыбкой отвечала госпожа Ланге. — Простыни вам стелены недавно, еще свежи должны быть.

— Уж не экономить ли вы на мне собираетесь?

— Так я на всех экономлю, на то и поставлена господином. А народу в доме нынче много, всем простыни нужны, простыни нынче дороги, лишних у меня нет. Только грязные есть, после стирки в субботу будут чистые, я вам и постелю, — говорила Бригитт голосом ангельским и тоном мирным.

Но этот ее голос, ее тон и невинный смысл ее слов отчего-то злили графиню еще больше. Видно, в ангельской кротости госпожи Ланге графиня читала насмешку над собой. Она уставилась на Бригитт зло, поджала губы и сидела так несколько мгновений, не притрагиваясь к еде, а потом сказала:

— Что же это такое: и в доме мужа моего слуги мной пренебрегали, и в доме брата моего слуги меня не слушаются, из-за простыней рядятся.

Слово «слуги» графиня подчеркнула особенно, чтобы уязвить Бригитт. И та, улыбнувшись многообещающе, уже рот открыла, чтобы ответить графине, да Волков не дал, ударил ладонью по столу так, что звякнули приборы.

— Госпожа Ланге, извольте выдать графине требуемое.

— Сразу после завтрака распоряжусь постелить, господин мой, — ни мгновения не раздумывая, отвечала госпожа Ланге с подчеркнутым почтением.

Казалось, все решилось и с раздором покончено. Но так казалось только кавалеру. У женщин ничего так скоро не заканчивается.

— И впредь ставьте еще один прибор на стол для моего пажа, — повелительным тоном произнесла Брунхильда. — Негоже ему на кухне со слугами есть.

Но Бригитт и ухом не повела, она взяла с блюда колбасу, стала ее резать и с удовольствием есть. А слова графини так и повисли в воздухе без ответа.

— Вы слышали, Бригитт? — рявкнул Волков, видя, как Брунхильда от злости пошла пятнами.

— Да, господин мой. К обеду прибор для пажа графини будет, — все с той же учтивостью отвечала госпожа Ланге.

Брунхильда смотрела на нее с большой неприязнью, но Бригитт совсем ее не боялась и говорила:

— Господин мой, вы совсем заросли, я вас после завтрака побрею.

Волков даже не знал, что ей и ответить, ведь Бригитт уже не раз бралась сама его брить, но сейчас это прозвучало вызывающе.

Брунхильда, кажется, больше не хотела есть, она встала.

— Пойду прилягу, дурно мне, — сказала графиня холодно, — и не забудьте про мои простыни.

— Нет, конечно, не забуду, — отвечала Бригитт. — Как только господин закончит завтрак, так я распоряжусь насчет ваших простыней, графиня… — И когда Брунхильда стала уже подниматься по лестнице и была далека от нее, Бригитт добавила с ехидной улыбочкой: — Из коровника.

Зато Волков все слышал, и его передернуло от злости. Он во второй раз за завтрак ударил ладонью по столу, да так, что приборы подпрыгнули, и прошипел, глядя на рыжую красотку:

— Много стали себе позволять.

— Простите меня, мой господин, — без малейшей доли раскаяния отвечала Бригитт.

— Впредь держите свой поганый язык за зубами.

— Еще этой ночью вам мой язык таким не казался.

— Хватит, Бригитт, — сквозь зубы зарычал кавалер.

— Как пожелаете, господин, просто я хочу, чтобы госпожа графиня уяснила для себя, кто в этом доме хозяйка, и больше ничего. — Госпожа Ланге встала из-за стола. — Мария, горячую воду, мыло, бритву господина и убирай со стола, завтрак закончен. — Она чуть помолчала и, убирая тарелку Волкова, заметила как бы между прочим: — Знаете, господин мой, а паж графини спит с ней в одной постели. Вот я думаю, не навредит ли сие плоду? Надо будет о том справиться у монахини.

Волков растерянно молчал. А Бригитт улыбнулась, обняла его и поцеловала в висок.

⠀⠀

Погода была дурна, ветер уже какой день дул южный, прямо с гор, оттого вернулись крепкие морозы. Все, что оттаяло, снова схватилось льдом. Но даже холод и неизбежная боль в ноге не могли удержать Волкова дома. Кавалер чувствовал, что в бабьих распрях либо заболеет, либо умом тронется, он искал, чем заняться. Его племянник Бруно Фолькоф и Михель Цеберинг поехали в Лейдениц для последней встречи с торговцами углем из Рюммикона. Нужно было утрясти оставшиеся вопросы и еще немного побороться за цены, чтобы подсчитать все и окончательно взвесить перед началом дела. Там они бы и без Волкова справились, племянник оказался умен, да и компаньон его был не промах, а вот дело с бароном и мертвым кавалером Рёдлем кавалеру покоя не давало. И тогда велел он разыскать Сыча. Сыч после дела с писарем снова попер вширь, залоснился, стал доволен собой. Снова приходил деньги клянчить.

В это утро, чтобы не препираться весь день с женой, Брунхильдой, Бригитт или с монахиней, Волков еще до завтрака велел отыскать Сыча. Тот явился сразу, как посуду со стола убрали, сел, как обычно, без позволения за стол, вонял чесноком на всю залу и еще пивом.

— Ну, экселенц, чего звали?

— Надо дело с бароном решить.

— А чего с ним решать? Помрет — так узнаем, новый барон сразу объявится, с этим не заржавеет. А коли выздоровеет, так тоже знать будем.

— Он уже давно должен был умереть или выздороветь. Думаю, что там дело нечисто. Не зря его дядя так и не дал мне с ним увидеться.

— Так, может, господа промеж себя по-родственному решают, кому новым бароном быть, вот и не хотят, чтобы к ним лезли.

— Может, не может, не хочу больше гадать, — сказал кавалер. — Раз мы в кантоне себе шпиона нашли, значит, и в замке барона такого сыщем.

— Ну, надо — так надо, — согласился умный Фриц Ламме. — А есть кто на примете в замке, с кем для начала потолковать?

— А тот мужик, про которого ты говорил.

— Это который дрова в замок возил? — вспомнил Сыч.

— Да.

— Нет, экселенц, этот вряд ли. Этого, сдается мне, так баронов палач кнутом на конюшне освежевал, что при виде меня он и дух, и разум терять будет. Нужен кто-то другой.

— Кузнец! — вспомнил Волков.

— Кузнец?

— Да, тамошний кузнец, недавно просил моего дозволения кузню в Эшбахт перенести.

— Ух ты! Вот это дело, за это он у нас за бароном присмотрит.