Югославия в огне - Ольга Ивановна Обухова

не желаю больше оказываться на итальянской территории. С меня хватило того ужасного дня в поезде по возвращении из Вены, когда я думала, что уже все, конец – мне, Томиславу, Степану! И все это из-за проклятых итальянцев. Может быть, мне не везет с ними. Может быть, меня преследует какой-то злой рок. Может быть, моим предком был легендарный Спартак, и духи убитых им патрициев и всадников мстят мне теперь. Я не знаю… Но я не поеду ни в какой Задар, точнее – Зару, я не суну снова голову в петлю, потому что голова у меня одна.

Владимир Бакарич невольно задержал взгляд на исказившемся лице Дианы, на ее глазах, из которых готовы были брызнуть слезы, и медленно кивнул:

– Я понимаю, Диана. Но сейчас речь идет о деле исключительной важности. Решается вопрос – быть или не быть партизанскому движению. То есть быть или не быть будущей Югославии.

– В прошлый раз речь шла о судьбах мировой войны, сейчас – о судьбах Югославии! – взорвалась Диана. – Но почему я, слабая женщина, должна решать эти судьбы? Почему я не могу жить тихо и незаметно, как большинство людей? Спокойно работать, спокойно возвращаться домой, а не вздрагивать всякий раз, думая о том, кто идет вслед за мной.

– Потому что, когда над твоей жизнью совсем недавно нависла смертельная опасность, мы совершили невозможное – и спасли ее.

– Что вы имеете в виду? – спросила Диана. Она всей кожей ощутила, что собеседник не шутит.

– За несколько дней до своей смерти твой старый знакомый, поэт фон Ромберг прибежал в немецкое посольство и битый час беседовал с криминальным советником Гансом Хельмом – видимо, рассказывал ему все, что знал о тебе. Потому что потом Хельм направил запрос о тебе в усташскую Надзорную службу. Хорошо, что мы об этом узнали…

Диана похолодела.

– В газетах сообщили, что фон Ромберг погиб под колесами грузовика, перевозившего солдат, – выдавила она.

– Он едва не ускользнул от этого грузовика – увидев, как тот приближается к нему, стремглав понесся прочь от него, как заяц. Шоферу пришлось выжать газ до упора и выскочить на бульвар, чтобы добраться до него.

– О Господи…

– А сразу после этого пришлось мчаться в дом фон Ромберга, чтобы успеть подложить туда английский пистолет и пачку фунтов стерлингов, чтобы Хельм решил: поэт был законспирированным британским агентом, пытавшимся оклеветать тебя, чтобы втереться к нему в доверие – и совершить покушение. То ли на самого советника, то ли даже на посла Каше.

– Я и не знала… – Голос Дианы дрожал.

Бакарич развел руками:

– Мы выполнили свой долг по отношению к тебе, Диана. Мы не могли поступить иначе.

Катарина Мрак-Ловрич с удивлением смотрела на свою новую ученицу. Никогда еще ни один человек не учил итальянский с такой невиданной скоростью и с рвением – как будто от этого зависела сама его жизнь. Не впитывал все слова, не ловил буквально на лету все выражения, без которых не обходились итальянцы. Это было особенно удивительно на фоне того, что после итальянской оккупации юга Хорватии итальянцев в стране, мягко говоря, недолюбливали и старались всячески избавиться и отгородиться от их влияния. А сидящая напротив нее молодая женщина думала, видимо, наоборот. Что ж, как говорят – Solo Dio può decidere, только Господь рассудит, правильно она поступает или нет.

– А теперь, – мягко сказала Мрак-Ловрич, – перейдем к «Божественной комедии», к разделу «Ад». Без этой книги итальянцы не представляют себя, и она так или иначе пронизывает все их существование. Итак:

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу…

«Задар совсем не напоминает «сумрачный лес», – думала Диана, выглядывая из окна машины. – Какой чудесный город! И как волшебно светится и переливается в солнечных лучах Адриатическое море!»

Машина ехала по широкому проспекту, спускаясь вниз к порту и древней церкви Святого Доната, построенной на месте римского храма Юпитера среди развалин римского форума.

«Ничего удивительного, что итальянцы считают этот город своим, – размышляла Диана. – Он и был их городом – еще со времен первой Иллирийской войны, когда римляне покорили Истрию и Далмацию. С тех времен, когда здесь поселились ветераны легионов Юлия Цезаря, а Октавиан построил форум и храмы и провел питьевую воду из Вранского озера. Он был в какой-то степени итальянским и тогда, когда Задаром правили венецианцы. Только вот жители не простили хитроумному венецианскому дожу Дандоло то, что он овладел городом с помощью крестоносцев, которым нечем было заплатить за провоз до Святой земли, и они расплатились с венецианцами штурмом и разграблением города. Штурмовать христианские города было нельзя, венецианцы нарушили эту заповедь, и папа Иннокентий III отлучил всех крестоносцев и венецианцев, осаждавших Задар, от церкви – и теперь они за это расплачиваются. И им придется отдать город хорватам – во многом из-за поступка Дандоло, который навечно врезался в память. Кстати, Константинополь он тоже взял штурмом и разграбил – и чей сейчас Константинополь? Хоть сам дож и лежит в соборе Святой Софии, где его похоронили».

– Приехали. – Водитель остановился перед двухэтажным домом, стены которого были выкрашены в нежный желтовато-кремовый цвет. За домом просматривался массивный романский силуэт собора Святой Анастасии Узорешительницы – христианской святой, сожженной в эпоху Диоклетиана на костре на территории современной Сремска-Митровицы в Сербии. Рядом с собором возвышался дворец епископа.

– Доктор Пернар ждет вас, – произнес водитель.

Диана вышла из машины, достала из багажника три чемодана – два со стоматологическим оборудованием и один с одеждой – и подошла к тяжелой деревянной двери. Водитель быстро отъехал от тротуара и вскоре скрылся за поворотом улицы.

Доктор Марин Пернар прислал ей приглашение поработать у него ассистентом в течение месяца, поскольку его собственная помощница заболела. В действительности ее переправили в партизанский лагерь вблизи Мостара – там она выхаживала сейчас раненых. К приглашению Пернара прилагалась санкция префекта провинции Зара и командующего силами милиции Гасперо Барбера, разрешение на въезд в итальянскую провинцию, подписанное его заместителем полковником Виченцо Форнарини. Можно было представить, чего стоило получить эти официальные санкции и разрешения! Впрочем, в итальянских провинциях Хорватии, в отличие от самого Независимого государства Хорватия, некоторые вещи решались проще и легче и вообще были возможны – как, например, сотрудничество властей с четниками, что в государстве Павелича являлось абсолютной анафемой.

Диана успела внести в подъезд всего один чемодан, когда перед ней вырос высокий седой мужчина с живыми карими глазами и сильными руками – такие могли бы