Доктор Дулиттл и его звери. Книга третья - Хью Джон Лофтинг

и приставал к прохожим, которые казались ему побогаче: «Купите собаку, господин. Замечательный верный пес еще послужит вам». Клинг сразу же начинал ластиться и лизать руку будущему хозяину. Трюк всегда удавался — Клинга покупали. А потом пес убегал от нового хозяина и возвращался к бродяге. Так они кочевали из города в город, и везде два-три простофили попадались на удочку. Но бродяге этого показалось мало, и он обучил Клинга новой хитрости — теперь собака отыскивала в доме место, где хранили столовое серебро, а затем приводила туда бродягу.

— Боже мой! — изумился я. — Какая ужасная жизнь! Он из собаки сделал преступника.

— Так оно и было, — согласился со мной О’Скалли. — Но Клинг даже не догадывался, что совершает дурной поступок. Однажды он подружился с собакой священника. Узнав, какой образ жизни ведет Клинг, она едва не упала в обморок, хотя собаки в обморок не падают. Она долго говорила о каком-то возмездии и грозила карой небесной. Клинг не понял, что это такое, но все же решил порвать с прошлым. И он сбежал от своего хозяина, несмотря на то что бродяга его любил и никогда не обижал.

О’Скалли вздохнул, помолчал, а затем продолжил:

— Вот поэтому Клинг и разбирается лучше всех в делишках преступников. Пока он бродил по миру со своим хозяином, ему встречалось немало мошенников и воров. Потом, когда Клинг попал в Бельгию, его взяли на работу в полицию. Он там ловил квартирных воров и взломщиков. Но такая работа ему не нравилась, поэтому через год он сбежал и стал собакой-бродягой. Только теперь он понял, что такое настоящая жизнь! Уверяю тебя, Том, внешность обманчива. Когда впервые видишь Клинга с изжеванным башмаком в зубах, он кажется недоумком, но это не так. Никто лучше Клинга не справится с вашей головоломкой.

Я призадумался: «А что, если О’Скалли прав?» И решился:

— Ступай к Клингу и попроси его прийти сюда. Только держи язык за зубами и ничего не говори другим собакам.

Мэтьюз Магг до сих пор еще не познакомился с Клингом, ведь тот поселился у нас всего два дня тому назад. Пока О’Скалли ходил за Клингом, я вкратце пересказал Мэтьюзу все, что узнал о необычном псе.

Когда Клинг вошел в комнату, Мэтьюз Магг вдруг побледнел и стал беспокойно озираться. Клинг тоже повел себя странно. Он несколько мгновений присматривался к Мэтьюзу, словно пытался вспомнить, где раньше видел этого человека. Затем как ни в чем не бывало улегся на пол, положил перед собой башмак и принялся осматривать его со всех сторон, чтобы решить, куда лучше вонзить в него зубы. О’Скалли многозначительно взглянул на меня.

Мэтьюз Магг не понимал по-собачьи, поэтому я без стеснения спросил у Клинга:

— Вы раньше встречались?

Пес оторвал пуговицу от ботинка, разжевал ее и только потом ответил:

— Разве это так важно? Главное, что он твой друг и друг доктора. Не стоит ворошить прошлое. Я в жизни встречал столько людей, что могу и обознаться. Мне сказали, что у тебя ко мне дело.

— Да, — подтвердил я. — И нам нужна твоя помощь. А вот и Горлопан прилетел! Садись на стол, угощайся крошками и слушай.

Глава 31

СОБАКА-ИЩЕЙКА

Я повторил Клингу и Горлопану всю историю от начала и до конца: как мы ночью помчались спасать от огня дворец, как грубо нас встретил граф Уизлобли, как он набросился на доктора Дулиттла. Я рассказывал медленно, стараясь не пропустить ни одной подробности.

О’Скалли говорил, что Клинг поначалу кажется недоумком. И был прав. Пес лежал на полу и с глупейшим видом грыз ботинок. Я даже начал опасаться, что и потом Клинг не покажется мне умнее. Но вскоре я убедился, что пес не так прост: он запомнил мельчайшие подробности моего рассказа.

— Я как-то видел, — сказал Клинг, когда я умолк, — как дети складывают из разноцветных клочков бумаги узоры и фигуры. Каждый клочок сам по себе ничего не представляет, но собранные в нужном порядке, они создают картину. Так и мы пока имеем отдельные клочки правды. Когда мы сумеем сложить их как следует, то увидим, что же произошло на самом деле. Когда граф Уизлобли набросился на вас с бранью, в руках v него что-нибудь было?

— Да, — ответил я, — несколько сафьяновых коробочек.

— А что было в этих коробочках? — продолжал спрашивать Клинг.

— Бриллиантовые запонки. Когда мы спустились в подвал, граф положил коробочки на бочку с вином, и Мэтьюз улучил минутку и заглянул в одну из них. Там лежали четыре запонки с огромными бриллиантами.

Клинг кивнул головой, словно что-то начинал понимать, и снова спросил:

— А те два цепных пса, где их обычно держат ночью?

Я перевел его вопрос Мэтьюзу Маггу, и тот вдруг хлопнул себя по лбу.

— Вот оно как! — вскричал Мэтьюз. — Как же мне самому это не пришло в голову! Я ведь не раз слышал, что граф Уизлобли каждую ночь приводил собак во дворец и пускал их разгуливать по всем комнатам. Они даже как-то загрызли насмерть вора. Бедняга — хотя что его жалеть — пробрался в дом и уже открыл ящик со столовым серебром. Тут-то на него и набросились собаки. Мне об этом рассказал… ну да ладно, кто рассказал, к делу не относится. Но в ту ночь ни Дианы, ни Волка во дворце не было. Их оставили во дворе на цепи. Очень странно!

Я быстро перевел слова Мэтьюза Клингу. Пес снова кивнул головой, словно из клочков правды уже что-то получалось похожее на картину.

— Вы говорите, что граф Уизлобли разъярился потому, что вы вторглись в его владения без спроса. А мне кажется, что он рассердился потому, что вы потушили пожар. А это может быть только в том случае, если он сам поджег дворец.

Я даже подпрыгнул от неожиданности. Такого поворота дела я никак не ожидал.

— Погоди минутку, Клинг, — остановил я собаку-ищейку. — Я переведу твои слова Мэтьюзу.

Мэтьюз Магг тоже подпрыгнул на месте, когда узнал, что говорит Клинг. Но ему предположение собаки не показалось невероятным.

— Вот это мысль так мысль! — заорал он от восторга. — Теперь почти все сходится. Иначе зачем ему понадобилось поскорее выставить нас вон? Да только потому, что он там занимался темными делишками и боялся чужих глаз! Дворец стоит кучу