Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Иисус и Мария, Господь с вами, господин! Где я и где ваша алебарда? Мне от одного этого слова дурно становится! — запричитал Гевельдас.

— А, не хочешь, значит, вставать в строй? Ну, тогда найди мне десять барж, чтобы через два дня уже стояли у пирсов, готовые к отплытию. И не дай бог ты опоздаешь, точно тебе говорю, поедешь тогда со мной к горцам при кирасе, шлеме и алебарде.

— Я сделаю все, что смогу, — вяло пообещал купец.

— Ну, что ты так квел? Будь бодр, ибо печаль и уныние грех есть. Это я тебе как опора Святого Престола, меч Господа, защитник веры и как паладин матери церкви говорю.

Купец кивнул, но все равно не так бодро, как надобно.

— Буду молить Господа за дело ваше.

— Кстати, ты ту дрянь, что на стол для гостей ставишь, вылей, то нельзя честному человеку пить, то пойло адское, — сказал генерал купцу на прощанье.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 41

⠀⠀

Эрик Георг Дорфус встретил его в простой одежде. В совсем простой, как подмастерье какой-нибудь. Может, так для дела и надо. Он хотел Волкову что-то сказать, а тот обхватил молодого офицера крепко, обнял как родного, как отпустил, так сразу с расспросами к нему:

— Знаю, что дело вы сделали большое. Купец говорит, карта у вас готова?

— Готова, господин генерал, дозвольте сходить за ней.

Они стояли на улице, Волков решил в трактир не заходить, чтобы купчишка какой не признал его и не разболтал завтра где-нибудь на милликонской пристани, что в Лейденице ночью видел Эшбахта. Так он думал сохранить в тайне свое пребывание еще хоть на день или на два.

Капитан сходил к себе, принес карту и лампу. Уселись прямо наземь на берегу реки, расстелили промеж себя листы с рисунками дорог, речушек, городов и сел.

— Милликон, — указывал капитан палочкой. — Вот лагерь. Полмили от берега. Сто-сто десять палаток было вчера.

— Вы не ошибаетесь, капитан? Точно там сто десять палаток? — спросил генерал. — Полк Карла Брюнхвальда идет сюда скорым маршем, завтра встанет на отдых у Эвельрата, в одном дне пути отсюда, будет ждать приказа. Ландскнехты и кавалерия тоже на марше, через пару дней появятся в Эшбахте. Баржи уже готовятся. Ошибка ваша после высадки на тот берег может дорого мне статься.

— Нет, не ошибаюсь, — отвечал капитан. — Вчера там был, если и ошибаюсь, то ненамного.

— Генерал их… как его там? — вспоминал кавалер. — Каненбах, кажется…

— Да, он. Штандарта его над лагерем нет.

— Значит, они еще не все собрались?

— Руку дам на отсечение, что они еще не готовы, — отвечал Дорфус с такой твердостью, что Волков поверил. — Если нам удастся взять лагерь со всеми припасами, что там есть, даже если все остальное не получится, так сорвем им кампанию на это лето.

Тут он был прав. Абсолютно прав. Волков не отрываясь смотрел на карту.

— А это что? — Генерал ткнул пальцем.

— Так и знал, что вы обратите внимание на этот город, — сказал капитан. — Висликофен. Городишко зажиточный, немаленький, тысяч на двадцать человек. Если пойдем вглубь кантона, на Мюлибах, то придется его брать.

Это было понятно: если двигаться вглубь территории врага, то оставлять такой крупный город у себя в тылу нельзя. Но Волков сомневался. Он вообще подумывал ограничиться большим набегом. А тут город… осада… Очень-очень не хотелось ему всей этой возни, особенно учитывая то, что солдаты и так не горят желанием воевать с горцами.

— Стены, башни, рвы?

— Я бы и сам сомневался в необходимости брать город, не повидай я его, — начал капитан.

— Что, стены старые?

— Старые-старые. Людишки горные так запугали соседей, что те к ним не совались лет двести уже. Стены с тех пор, кажется, и не ремонтировались, кое-где уже трещинами пошли. Рвы засыпались, как будто и не было их никогда, у главных ворот, южных, был подъемный мост — нынче он в землю врос и поднимется если только провидением Божьим. Ворота были некогда дубовыми и обиты железом, но даже дуб и тот обмяк за столько лет.

— Значит, горожане страха не знают, — резюмировал кавалер.

— Понятия о нем не имеют. Да кто из ближних князей осмелится с ними воевать? Ребенрее? Архиепископ? — Дорфус небрежно махнул рукой. — У вас есть полукартауна, за два дня в любом месте пробьем стену и войдем.

Волков смотрел на карту, он все еще сомневался, а капитан продолжал:

— Главным лагерем будет Милликон: река близко, хороший подвоз. А Висликофен удобен как оперативная база, от него в любую сторону кантона, хоть на юг, хоть на запад, два-три, максимум четыре дня солдатского шага до границы. Возьмем Висликофен — и вся земля Брегген под нашим контролем. Дороги у них везде отличные, отсюда можно и на столицу идти, и округу выжечь.

Тут капитан был прав. Город придется брать. Хорошо, что еще одну пушку прикупили, точно не помешает. Город придется брать, и причем брать по возможности быстрее, начать сразу, как только Эберст приведет свой полк и артиллерию, не ждать, пока горожане решат стены подлатать.

— Думаете, возьмем город без труда? — спросил Волков, не отрывая глаз от карты.

— Города у них слабы все. И столица тоже. Нет нигде ни башен хороших, ни современных стен. Любой можно брать. Если в поле их одолеешь, конечно… — заметил молодой капитан Дорфус.

Ночь, полное звезд небо, кузнечики стрекочут, с лягушками в реке соревнуются в голосе. Кони оседланные щиплют траву, Максимилиан и Румениге в десяти шагах от генерала и капитана затеяли костер. А генерал и капитан с небольшой лампой так и не разгибаются от карты, так и смотрят в нее.

— Значит, думаете, возьмем город? — снова спрашивает генерал.

— Город возьмем, если возьмем лагерь, — отвечает капитан. — Но кампания легкой не будет.

— Не будет?

— Нет. Смотрел я там все, смотрел — все у них хорошо, богато живут люди… Ну, те, что в долинах и у реки. Дома крепкие, дороги хорошие. Но вот что я приметил: там каждый клочок земли вспахан, вскопан, засажен, а где ничего посадить нельзя, так там скот пасут.

— И что же в том плохого? Будет что взять.

— Так то и плохо, что земли у них мало, а людишек много, — объяснил Дорфус. — И много люда безземельного, бедного. Поэтому у них во все времена так многочисленны их баталии, что людей бедных, крепких, дружных да злых в избытке. Всякий раз они на войну по первому зову горазды.

Свет маленькой лампы едва