Город пробужденный - Богуслав Суйковский

Но Гасдрубал лишь отвернулся и, мрачно задумавшись, двинулся к лестнице.

47

— Разве нельзя было сражаться дальше? — тихо спросила Элиссар, когда Гасдрубал, тяжело дыша, словно каждый вздох был стоном, прервал свой рассказ.

— Но я не приказывал сражаться! Это было безумие! Понимаешь? Сципион хотел напугать народ, а вызвал взрыв ярости! Это не было битвой!

— Но народ все же бросился на римлян?

— Это Кадмос! Он самовольно приказал открыть ворота, вооружил толпу и увлек ее за собой. За меньшее уже распинали непокорных командиров! А эта его девка, Кериза, дерзкая и… и…

Элиссар положила ладонь на сжатую в кулак руку мужа.

— Дорогой мой, я знаю эту девушку. Дерзкая? Это последнее, в чем ее можно упрекнуть. Она, должно быть, страшно переживает поражение!

— Она спрашивала о виновном! Понимаешь? Осмелилась спрашивать о виновном! При многих людях! Этот плебс уже слишком много себе позволяет!

Элиссар, пытаясь успокоить взбудораженного мужа, вернулась к первому вопросу:

— Ты говорил, что народ ударил по римлянам. А войско?

— Часть тоже пошла. Без приказа, без всякого порядка! Вот что значит создавать армию из добровольцев! Никогда не знаешь, что им взбредет в голову!

— А остальные? — прервала его Элиссар.

— Остальных я удержал!

— Почему? Клянусь бессмертной Танит, почему? Разве нельзя было воспользоваться этим моментом? Ударить, когда народ…

Гасдрубал, который по пути от стен до дворца сотни раз задавал себе этот вопрос и мучился неуверенностью, а вернее, все сильнее ощущаемым сознанием совершенной ошибки, — взорвался гневом, прикрывая им свою растерянность.

— Как легко говорить! Мы ведь уже раз атаковали, и что? А римляне теперь значительно сильнее!

— Но теперь выступил народ! Ты говорил, что тысячи…

— Да! Женщины, подростки! Разве это сила? Надо было видеть, как они с воплями бежали, топча друг друга и борясь за место!

— Когда ты приказал трубить отступление!

— Нет! — возразил Гасдрубал, которому это внезапно придуманное объяснение на миг вернуло спокойствие. — Нет! Сначала они начали отступать, а я лишь приказал отозвать те отряды, что сражались, чтобы они не погибли…

Он умолк. Он не признавал уверток и лжи, особенно перед Элиссар. В этом было что-то грязное. О, если бы боги даровали, чтобы все было так, как он сказал! Чтобы была хоть тень уверенности, что так могло быть! Но нет! Сигнал был дан, когда сражающиеся рвались вперед!

Он взорвался гневом, прикрывая им свое смущение:

— Впрочем, это все равно! Ты этого не видела! Это была не битва, а дикая бойня! Моим долгом было спасти этот обезумевший народ!

Элиссар смотрела на мужа испытующе, с тревогой и беспокойством. Она невольно повторила слова, сказанные Керизой:

— Но не обрек ли ты этим на гибель город? Повторится ли еще такая возможность?

Гасдрубал возмутился.

— Возможность! Войны выигрывают не случаем, а тщательной подготовкой и планированием! К тому же, жрецы, а особенно Сихакар, объяснили, что эта атака не могла удаться, потому что ни один из этих крикунов не подумал о богах и не обещал принести жертву! Кадмос выл лишь о мести!

— О, дорогой мой, в последнее время я все чаще вижу рядом с тобой Сихакара! Я не доверяю этому человеку! Помни, что он громче всех призывал принять требования Рима и сдаться! Он странно изменился! А Кадмос… ты сам говорил, что он из тех, кто рожден быть вождем!

— Он самовольно вырвался, подверг опасности весь город, стал причиной стольких жертв! Он становится все невыносимее!

Элиссар вдруг все поняла и почти испугалась. Но со свойственной ей прямотой и решимостью она заговорила ясно:

— Не гневайся, но… ведь между нами должна быть искренность, правда? Я не хочу скрывать от тебя — народ ропщет! Я слышала проклятия, угрозы, плач! Жалуются, что ты погубил такой порыв, такие великие жертвы! Не понимают, почему ты не бросил в бой все силы, почему лишь смотрел, как сражается Кадмос!

Она умолкла, глубоко вздохнула и с решимостью закончила:

— Я слышала и мнения, что ты прервал битву, чтобы не дать Кадмосу одержать победу!

Гасдрубал вспыхнул:

— Кадмос? Он мне не соперник! Карталон, Баалханно, Герастарт — вот настоящие вожди! А этот рыбак? Я прервал битву, чтобы предотвратить дальнейшую бойню!

— А кровь тех, кто уже погиб? — тихо спросила Элиссар. — Прервав битву, ты признал ее бессмысленной!

— Так нельзя рассуждать! Ибо в таком случае каждую битву нужно было бы вести до смерти последнего человека!

— Или до победы! А разве город не решил сражаться не на жизнь, а на смерть?

Гасдрубал едва сдерживался.

— Я вижу, уже и ты меня критикуешь. Это всегда легче всего! Но пойми же: я видел, что эта толпа гибнет, что у нее нет никаких шансов на победу, что бьют триарии…

— Насколько я знаю, триарии бьют либо чтобы решить исход битвы, либо в самый тяжелый момент, когда лишь в них последняя надежда на спасение! — тихо прошептала Элиссар.

— Разумеется! Ты уже и в этом разбираешься! Критикуй, пожалуйста! Теперь такая мода и такие нравы!

— Я лишь боюсь! — тихо, почти отчаянно прошептала женщина.

Гасдрубал не успел ответить, ибо в перистиль, где они находились, почти вбежала вечно усердная Неера, взволнованно крича:

— Рошеш шалишим да простит! Какая-то срочная весть!

На пороге появился Магарбал, запыхавшийся и усталый.

— Прости, вождь! — крикнул он, едва поклонившись Элиссар. — Посланник Эоноса искал тебя повсюду! Эонос доносит, что со стороны Утики показался большой флот. Плывут прямо на порт!

— Ага! — сразу понял Гасдрубал. — Это, должно быть, было одновременное выступление! Только флот немного опоздал! Значит, и у Сципиона иногда что-то не ладится! Я иду в порт!

Он схватил плащ и меч, Элиссар заботливо, почти с любовью подала ему шлем. Прежнее недоразумение было совершенно забыто.

— Не беспокойся ни о чем! — весело говорил Гасдрубал жене. — С моря они нам угрожать не могут! И я даже сомневаюсь, что они захотят попытаться! Вечер уже близок, к тому же Сципион наверняка предупредит флот, что они опоздали, на перешейке уже все кончено, им не на что рассчитывать! Скорее нужно молить Мелькарта, чтобы он велел им атаковать! Наша победа верна, а это очень пригодилось бы для поднятия духа.

— Наш флот выйдет им навстречу? — поспешно спросила