Если ты сможешь договориться с Богом. Итальянский бестселлер об искусстве убеждения и управления реальностью - Паоло Борзакьелло

Он поднялся, все такой же безмятежный и улыбчивый.

– Как скажете, Леонард. Когда будете готовы, приходите пообедать со мной и поболтать об этом деле. Согласитесь, ситуация интересная, раз даже архангел и Люцифер обеспокоились личным разговором с вами.

Здесь он попал в яблочко. Я очень хотел разобраться во всем этом балагане.

– Сделаем так, Люцифер. Я с вами пообедаю. Завтра, в Ноттинг-Хилле. Но сначала встречусь с Эльзой и сообщу ей об этом разговоре и о нашем обеде. Вас устраивает?

– Полностью, – кивнул он, и вскоре мы распрощались.

Еще пару минут я пытался прийти в себя и согнать наваждение, навеянное Люцифером. Даже нервно посмеялся, осознав то, с какой серьезностью обсуждал с ним возможный «дар». Я ведь не просто играл роль в тот момент. Я в это поверил на мгновение. И это дико пугало.

Чтобы отвлечься, я позвонил дочери, а потом Джеймсу – и отчитал его второй раз подряд, выяснив, что он так и не поговорил с Викторией.

На том и закончился этот длинный день.

14 января 2017 г., 7:30

Мне не удалось сомкнуть глаз. Я сделал упражнения для расслабления, визуализировал и дышал: не помогло. Эльза, Люцифер и архангелы не выходили у меня из головы.

Выполнив ежедневную растяжку и приняв горячий душ, чтобы хоть немного восстановить энергию, я заглянул в вибрирующий айфон. Пришло сообщение от дочери:

«Папа, перезвони мне как можно быстрее».

– Вот и я, слушаю тебя, милая, – сказал я, быстро набрав номер.

– Папа, я очень переживаю из-за завтрашнего опроса, ужасно волнуюсь. Я знаю, ты скажешь, что все тревоги только у меня в голове и я должна успокоиться, но я все равно волнуюсь! Давай пообедаем вместе? Хочу с тобой об этом поговорить.

Я прикрыл глаза в мучительном понимании, что придется отказать моей чувствительной малышке. Будь проклята эта работа в такие моменты.

– Прости, милая, сегодня никак не выйдет, – начал я как можно мягче, но она тут же взорвалась.

– Ну конечно, пап! Дай угадаю – ты обедаешь с каким-нибудь клиентом. На них у тебя всегда время есть! Ладно, я поняла, спишемся.

И она бросила трубку, а я тяжело вздохнул.

Что ж, буду решать проблемы по очереди.

В девять часов, как договаривались, я вошел в офис Эльзы. Она, одетая в блузку песочного цвета, броский зеленый жакет и темную юбку-плиссе, уже сидела за столом, где меня ждали сверток из Pret a Manger и большой стакан ароматного кофе, от которого шел пар.

Мы обменялись приветствиями и любезностями, и я приготовился к работе и поеданию бутерброда из цельнозернового хлеба.

– Давайте начнем, Эльза. Я буду делать пометки в ходе нашего разговора.

– Во сколько вы встречаетесь сегодня с Люцифером?

Ненавижу, когда меня застают врасплох, а в последние два дня это случается постоянно.

– Вы с ним связывались? – не моргнул я и глазом. – Я планировал поговорить с ним попозже, чтобы уточнить.

– Нет. Просто знаю, – отрезала Эльза, буравя меня взглядом.

Я завис на пару долгих мгновений.

– И как же вы об этом узнали?

– Я знаю все обо всех в любую минуту их жизни. Но раз уж вы не верите ни в Бога, ни во всякие эти штуки, то придумайте объяснение самостоятельно, – отмахнулась она, свалив всю работу на три моих сонных мозга.

Рептильный, застигнутый врасплох ситуацией, был напуган и готов к бегству. Наверное, я переживал из-за того, что, согласившись пообедать с Люцифером, не оправдал ожидания Эльзы.

Лимбический, наоборот, хотел остаться в этом кабинете, пропахшем ванилью, и провести очередной любопытный диалог. Ему было интересно, кто такая Эльза на самом деле, что за тип этот Люцифер и отчего он так жутко очарователен, а еще – как архангел сумел узнать, о чем я думаю.

Каким бы я ни был скептиком, после череды плохо объяснимых странностей моя уверенность начала расшатываться, и бессонная ночь ее явно не подкрепляла. Так что я очень надеялся, поговорив с Эльзой, найти разумные ответы хотя бы на парочку своих вопросов.

Потому что мой третий мозг, неокортекс, – глупый подросток, готовый делать поспешные выводы и постоянно совершать ошибки, уже начал придумывать свои, не особо разумные объяснения. И, к сожалению, он умеет быть убедительным. Например, когда ты знаешь, что не следует снова звонить человеку, который не явился на встречу (рептильный мозг), но тут же начинаешь представлять, что могло что-то случиться (лимбический мозг), и в итоге убеждаешь себя, что у него, несомненно, была важная причина не прийти (неокортекс). И не допускаешь ни малейшей мысли о том, что ему на тебя плевать, иначе возникает противоречие с тем, что ты уже нафантазировал. Так ведь?

– Я встречаюсь с Люцифером за обедом, – сказал я, отпив кофе, чтобы промочить внезапно пересохшее горло. – Он собирается изложить мне свою точку зрения на поставленную вами проблему, на которой я и хочу сейчас сконцентрироваться.

Эльза молча кивнула, не сводя с меня пристального взгляда. Но я уже начал понемногу приходить в себя.

– Правильно ли я понимаю, что ваша цель состоит не в том, чтобы уничтожить человеческую расу, а в том, чтобы получить уверенность в правильности своих действий?

– Верно.

– Тогда позвольте спросить: что на самом деле имеет для вас значение? Что для вас самое главное, ради чего стоит жить и умереть? От чего дни становятся светлее? Отсутствие чего является для вас проблемой, требующей решения?

Эльза привычно потянулась за сигаретой, и кабинет начал заполнять сладкий дым без единой табачной нотки. Еще одна странная деталь, которой я до сих пор не нашел объяснений.

– Для меня важна благодарность, – наконец изрекла моя клиентка.

Я кивнул.

– Хорошо, есть от чего оттолкнуться. Учитывая, что многие люди вкладывают разное значение в это слово, скажите, что под ним подразумеваете вы?

Мне показалось, что завитки дыма вокруг Эльзы стали скручиваться в маленькие гневные торнадо, но стоило моргнуть, и видение исчезло.

– Под благодарностью я понимаю следующее: люди должны проявлять ко мне больше любезности, учитывая, сколько я для них сделала.

Я невольно взглянул на окно за ее спиной. Небо выглядело мрачно-серым, и мне вдруг подумалось, не решит ли еще какая-нибудь птица покончить жизнь самоубийством, ударившись о стекло. Захотелось потрясти головой, чтобы избавиться от этой мысли, но вместо этого я взялся за уточнения.

Уточнения – лучший способ докопаться до сути.

– Проявлять, – повторил я, как будто разговаривая сам с собой.