Кинцуги любви. Как склеить разбитое сердце и создать счастливые отношения - Светлана Владимировна Патрушева

Вернемся к возможным вариантам. Второй, менее привлекательный, но самый частый путь развития событий – полная адаптация без попытки самореализации. Это похоже на дожитие, к сожалению. Мечты могут быть в числе прочего и о том, что приедет принц на белом непарнокопытном животном и вытащит из рутины. Чуда не происходит, и прекрасная лебедь превращается в озлобленную курицу. Даже не в бобра.

Отсюда еще можно выбраться, но уже сложнее, чем в варианте с хобби. На вопрос, чем бы хотелось заниматься, как проводить время и с кем общаться, ответ будет: не так, как сейчас. Здесь скучно и основные эмоции – грусть, отвращение и раздражение. Уже постаревшие Золушки без балов, фейерверков и принцев портят жизнь окружающим, чтобы почувствовать, что хоть чем-то управляют.

Здесь можно жить долго, если найти виноватых в своем несчастии. Либо очень быстро сгореть, убивая себя, если агрессию проявлять опасно и бессмысленно. Это вариант мести самому себе и быстрого выхода, так как все равно жизнь не удалась.

Третий вариант – резко развернуть корабль, бросить вызов, отказаться от привычного, швырнуть тарелку и психануть. Сбежать.

Здесь мне уже вспоминается не Золушка, а принцесса из мультфильма «Бременские музыканты». Та самая, с состоянием истерическим. Помните? «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы!» Нужно, чтобы разочарование в своей жизни достигло критической массы. И чтобы кто-то или что-то напомнило о том, о чем всегда мечтал. Это может быть книга или разговор в поезде. Учитель или пример появляется, когда ученик готов и больше не может оставаться в бобрятнике.

Если подумать, любой жизненный, экзистенциальный кризис происходит, когда понимаешь, что и не жил никогда свою прекрасную, вероятную, замечательную жизнь. Прожил ее не с тем, не так, не для того. Дальше многое зависит от понимания, чего хочется. Если бы бременские музыканты не заехали на дворцовую площадь, принцесса продолжила бы изводить папу и фрейлин. Альтернативы ведь нет!

Именно поэтому я рекомендую искать референсы. А как я хочу жить? В какую еще игру поиграть, пока живу?

В кризисе меняются партнеры, если невозможно договориться на новую игру. Ты понимаешь, что у тебя нет времени на компромиссы, подстройку, на вранье и жизнь рядом с чужим человеком. Если в этот момент попадается кто-то, разделяющий твой интерес к новой жизни, велики шансы выйти из прежних отношений. Не обязательно в те, что появились как спасение или «свет в окошке». То, что нравится в кризисе, на острие, на пике эмоций, не всегда подходит для долгой любви и общности. Но тот самый яркий свет в окошке делает просто невыносимым тьму и морок, в котором живешь, и придает силы, чтобы из него выйти. Ну или навести порядок.

О чем же мечтала Софья? Любимая сцена из фильма «Гардемарины, вперед!», где сбежавшая из монастыря героиня и ее возлюбленный бегут навстречу друг другу с криком «Софья! Алеша!», и потом звучит прекрасная музыка про мох, клевер, дороги любви и возможность отдать жизнь за такую любовь. В ее реальной семье атмосфера была душной и, честно говоря, монастырской. Чашки в буфете должны стоять ровно, а все отпуска и покупки должны быть распланированы. Ей нельзя было заниматься ерундой, так как это нерационально и мешает работе, карьере и домашним обязанностям.

В общем, она была бы рада сбежать, но думала, что альтернативы нет, да и никто ее такую «странненькую» не полюбит и не примет. Ведь вслед за родителями муж также продолжил формовать ее, обесценивая творчество, живость и мечтательность. Поскольку спрятаться ей было некуда, а лояльности супруга к ее миру тоже не наблюдалось, хобби ей завести не удалось.

Также не вышло смириться и адаптироваться. Депрессия довела Софью до кризисного состояния, и здоровье закачалось. К счастью, ей хватило сил обратиться за помощью и испугаться. Ее трансформация была быстрой. Софья нашла актерские курсы в Москве, купила билеты и просто исчезла. Уволилась с работы, уехала из дома. Она смогла позвонить мужу и сказать, что ей нужно найти себя и, возможно, она вернется. Если почувствует, что любит.

О, ее донимали совесть, ужас от содеянного, гордость от своей смелости, внутренний критик, который голосом мамы и мужа кричал: «Да куда ты собралась, фантазерка! Вернешься с поджатым хвостом!» Это было похоже на резкое отдирание пластыря. Рана оказалась глубока, но излечима. Причем через настоящую жизнь, реальные действия и возвращение контроля.

В Москве она делала то, что хотела. Сидела в кафе с книгой, слушала музыку так громко, как могла, совершала глупые и спонтанные покупки, играла на сцене и в кадре, дружила с фриками и мечтателями, пробовала новое. И каждый раз в ответ внутреннему критику, контролеру и «нельзатору» говорила: «Иди ты на…» Софье повезло с группой и преподавателем, все они были из мира кино и театра. У них получилось сказать ей, что быть «странным» здорово. Что «странные» и создают миры, рассказывая сказки и истории, снимая фильмы, создавая книги.

К сожалению, возврат к привычной жизни не был комфортным. Муж расценил поступок Софьи как предательство и усилил контроль. А ей все пережитое в Москве казалось настоящей жизнью по сравнению с выживанием и гиперконтролем. Через некоторое время она попросила своего преподавателя помочь с актерской визиткой, нашла агента, роль и переехала в Москву. Развод был маленькой войной, в которой Софья училась быть смелой и спокойной.

Она не верила, что может встретить «Алешу», уж слишком эта история была несовместимой с жизнью, и первое время находила потенциальных женихов, похожих на мужа и маму. Вот, правда, вирус свободы быстро захватывал ее. Стоило новому кавалеру начать диктовать условия, Софья чувствовала себя в монастыре и убегала куда глаза глядят. Через некоторое время она поняла, с кем точно не хочет встречаться, и задумалась над образом «Алешки». Представила, нафантазировала вволю. А что если допустить мысль, что мужчина может быть добрым, мягким, любящим, эмоциональным? Тоже может любить красивую музыку и книги? Как и где она может его встретить, как она его узнает? Вряд ли он будет похож на бандита или диктатора.

Через пять месяцев на презентации книги своего нового приятеля она заметила симпатичного мужчину в уютном кардигане и с улыбающимися голубыми глазами.

– Софья!

– Алексей!

Голос автора:

Слушай, я помню, что пугала тебя поэзией и обещала периодически стихотерапевтировать. В рифмованных строчках в этом кусочке я показываю три этапа развития любви, от несчастной до вполне зрелой и осознанной. В первом случае, как в еще