Папы – не мамы. Как отцы влияют на жизнь девочек – маленьких и взрослых - Анастасия Андриян

Девочка, подвергавшаяся психологическому и физическому насилию в семье, вырастет с неврозом, тревожностью и, возможно, расстройством личности, однако в целом она сохранит свою психику. Скорее всего, при слишком серьезной травме и неспособности к самоанализу выросшая девочка начнет терроризировать собственных детей, и все же она способна сохранить внутреннюю целостность.

Большинство женщин способны к изменениям в себе, даже если отрицают это.

С мужчинами все куда сложнее. Мальчики очень уязвимы и зависимы от материнской любви и отцовской поддержки. Если же они не получают ни того ни другого, вместо этого подвергаясь насилию, их психика рушится, рождая на месте травмы психосоматику или перверсивные наклонности (тягу к сексуальным извращениям).

Возвращаясь к разговору о моем однокласснике, скажу, что даже смерть отца не смогла повлиять на его самооценку, хотя он и взял на себя «мужские» обязанности в доме. По его мнению, они заключались в способности сделать что-то руками и в контроле над личной жизнью матери.

Итак, во что же превращают сына особенности психики отца-тирана? Ты уже поняла?

Подавление мужского эго превращает мальчика… в такого же тирана, которым был его отец. Чем сильнее мальчика унижали в детстве, тем больше у его женщины и детей вероятности стать жертвами его насилия в будущем.

Что же касается дочери отца-тирана, то здесь очень многое зависит от его самоощущения рядом с ней. Если он не чувствует от дочери угрозы для его эго (она в его глазах – типичная девочка, любит платья, не пререкается, карьерой не грезит), то и требования его будут носить характер мелктх придирок. Он будет рассказывать, как, по его мнению, должна вести себя женщина, требовать исполнять «женские обязанности», запрещать общаться с мальчиками, краситься и вызывающе одеваться. Во многом в нем будет говорить страх, который он пережил с собственным отцом, и он будет видеть угрозу в любом другом мужчине, даже если этому мужчине («мужчинке!») двенадцать лет.

Если же девочка задевает отцовское эго (например, она умнее отца или сильнее его, более стойкая – в общем, проявляет «мужские» черты характера), отец будет бороться с дочерью, как с соперником, и не на жизнь, а на смерть.

Что это значит, почему так? Пришло время нам с тобой вновь обратиться к психоанализу.

Психологически кастрированный мужчина

Про термин «эдипов комплекс» в отношении девочки мы с тобой рассуждали в прошлых главах. Так вот, пришла пора рассказать, как проявляется этот комплекс со стороны мальчика.

Он представляет собой страх «кастрации». Мальчик, духовно и сексуально влюбленный в свою мать, мечтает занять рядом с ней место отца, в то время как к самому отцу у него возникают двоякие чувства: безусловная любовь и гнев. Сын злится, что отец является препятствием к матери. К этим же чувствам примешиваются чувства вины за собственный гнев и страх наказания, потому что отец воспринимается всемогущим существом.

Задача отца в этой ситуации, сохраняя непоколебимость в вопросе своего места рядом с матерью, дать сыну понять, что мать недоступна, и что сам отец не собирается наказывать сына за чувство гнева.

Понимание, что отец продолжает любить сына, несмотря на столь запретные чувства и желания, позволяет мальчику преодолеть эдипов комплекс с наименьшими потерями.

Сыновья отцов-тиранов (становящиеся впоследствии такими же тиранами) представляют собой мальчиков, которые в процессе взросления и проявления естественных детских желаний были «кастрированы».

Я уже рассказывала, что, по мнению Фрейда, девочка так озабочена попытками все-таки заполучить отсутствующий пенис, что заменяет его идеей родить от отца ребенка. Мальчик же, утверждал Фрейд, до возраста появления эдипова комплекса считает член настолько важной частью себя, что не способен представить без него мать (ведь мать – тоже часть мальчика, значит, должна быть такой же). Факт того, что у мамы нет пениса, отвергается, и мальчик решает, что член был, но его отрезали.

Кто это сделал? Тот, у кого пенис есть, – отец. Эта идея вызывает страх, что мальчика отец тоже кастрирует.

Если отец не помогает сыну преодолеть эдипов комплекс, а только еще больше давит, страх кастрации переходит в страх смерти. Сын не просто не имеет права соперничать с отцом, это чревато смертью – и «кастрированный» мальчик отходит в тень, чтобы выжить. Отныне он не способен сражаться не только с собственным отцом, но и со всеми остальными мужчинами мира. С кем же ему сражаться? На ком упражняться, чтобы хоть как-то возвысить кастрированное эго?

Конечно, с женщиной! А еще лучше – с ребенком.

Отсюда и жесткое разделение на мужское и женское в представлении таких отцов. Для собственной безопасности у него должно быть конкретное понимание, какая территория безопасна, а на какую не стоит заходить. Поэтому он судит о людях в первую очередь по половому признаку.

Удача дочери такого отца заключается в наличии в семье нескольких детей. Тогда внимание отца рассеивается, и дочь не испытывает на себе всей тяжести хрупкого отцовского эго. Наилучший вариант для девочки – наличие брата. Именно на него ляжет вся отцовская тирания.

Русалочка: образ отца-тирана в диснеевском варианте

В оригинале сказки Ганса Христиана Андерсена главным взрослым для подрастающей русалочки служит бабушка. Отец же ее – морской царь, вдовец, после смерти жены отдал правление подводным миром и воспитание шести дочерей в руки своей матери. О нем нельзя сказать ничего конкретного; его образ полностью скрыт за образом волевой мудрой женщины.

Едва ли не во всех последующих вариациях сказки, на экране или же на бумаге, персонаж бабушки исчезает, а морской царь в интерпретации Диснея предстает отцом-тираном. Там он получает имя – Тритон, а сама русалочка – имя Ариэль.

Разумеется, персонаж со столь ярким характером не требует появления дополнительных сильных образов, поэтому тут отсутствие бабушки вполне закономерно.

Я не буду вдаваться в детали сюжета оригинальной «Русалочки» и ее измененного варианта, потому как в данном контексте нас с тобой интересует именно образ отца.

Во-первых, в глаза сразу же бросается внешность царя Тритона.

Длинные серебряные волосы, усы и борода говорят о его старости и умудренности опытом, хотя телом и прытью, с которой передвигается по своим владениям царь Тритон, он совершенно не напоминает старца. Седины символизируют его власть и могущество.

Тело царя Тритона повторяет рельеф древнегреческих статуй; как известно, в античности в Греции был культ физической красоты и маскулинности. У царя тонкая талия, широкие плечи и развитые грудные мышцы. Верхняя часть тела обнажена. Завершают образ