Танец гнева. Как управлять негативной энергией - Харриет Лернер

Благодаря этому она может поговорить с Ларри без враждебности и дать ему понять, что ей необходимо сделать что-то для себя самой, а не для него. Изучив возможные варианты, она может сделать выбор и сообщить о нем Ларри. Например: «Ладно, мне это не нравится, но я готова с этим жить», или «Ларри, я бы предпочла, чтобы ты закончил работу, но если ты не можешь этого сделать на неделе, то я закончу сама, потому что в таком виде этот потолок меня раздражает. Если же я докрашу сама, я не буду злиться, так что все нормально», или «Я могу потерпеть, пока ты закончишь, всего неделю, я не могу докрашивать сама, потому что меня это бесит. Так что давай, чтобы ты не чувствовал моего давления, а я не злилась, придумаем решение. Например, если до субботы ты не справишься, вызовем маляра».

Разумеется, Сандра и сама могла бы разобраться с этой проблемой – ведь если бы Ларри внезапно исчез с лица земли, вряд ли она на всю жизнь осталась бы с недокрашенным потолком. Однако при прежнем раскладе Сандра приложила столько усилий, пытаясь изменить Ларри, что совершенно забыла о том, что сама может действовать и делать выбор. А ведь именно это и есть единственная реальная власть, которой мы обладаем.

4. Гнев к матери: история Мэгги

Реализовать теоретические знания и собственные благие намерения на практике нелегко, особенно когда речь идет о наших родителях, братьях и сестрах. Отношения с ними оказывают сильное влияние на нашу жизнь, и простыми они не бывают. В большинстве семей действуют строгие правила с четким распределением ролей, в соответствии с которыми выстраивается поведение, образ мыслей и даже чувств каждого. Подвергнуть их сомнению, а уж тем более изменить – совсем не просто.

Когда один из членов семьи начинает вести себя по-новому, не укладываясь в устоявшиеся за долгие годы сценарии, уровень тревоги всех остальных взлетает до небес, и вскоре они начинают подвергать сомнению актуальность семейных традиций. Вместо того чтобы встретить лицом к лицу неизбежно возникающие ощущения тревоги и дискомфорта, в момент, когда заявляем о новой позиции в старых отношениях, мы направляем наш гнев на те вещи, которые препятствуют переменам.

Во-первых, мы можем «вызвать на разговор» членов нашей семьи, указав на их недостатки и посоветовав желаемое направление мыслей, чувств или поведения. Это будет своего рода попытка изменить собеседника. Наш партнер, как правило (что вполне понятно), расстраивается от таких попыток и переходит в оборону. Мы, в свою очередь, испытываем чувство тревоги или вины – и позволяем ситуации вновь вернуться в привычное русло.

«Моя мама (папа, сестра, брат) не могут измениться!» – заключаем мы наконец.

Во-вторых, мы можем обрубить концы в отношениях с родителями или братьями и сестрами в эмоциональном и географическом смысле. Разумеется, самым быстродействующим лекарством от хронического гнева или тревоги является уход из дома (а еще лучше – из страны) или поиск понимающего специалиста, который примет на себя роль нашего «родителя».

Можно реже навещать семью, сделать так, чтобы наши визиты стали подчеркнуто вежливыми и поверхностными. Конечно, подобная дистанция принесет краткосрочное облегчение, ведь уровень тревожности и эмоционального напряжения, связанный с этими отношениями, существенно снизится. Кроме того, уйдут и некомфортные ощущения, возникающие при более близком эмоциональном контакте.

Беда в том, что краткосрочное облегчение влечет за собой вполне себе долгосрочные издержки. Вся накопленная эмоциональная напряженность, скорее всего, проявится в других важных отношениях – с супругом, любовником или, если мы сами являемся родителями, с ребенком. Не менее важно и то, что эмоциональное дистанцирование от родителей, братьев и сестер мешает нам спокойно выстраивать новые отношения.

Изменив сам принцип отношений с родителями, научившись «отпускать», мы сможем выстроить более функциональные отношения с другими людьми и получить от них гораздо больше положительных эмоций.

История Мэгги – о том, что всегда можно вернуться к точке отсчета. А еще – научиться применять свой гнев в других сферах.

С чего все началось

Двадцативосьмилетняя выпускница местного университета Мэгги пришла ко мне из-за частых мигреней и потери сексуального влечения к своему мужу Бобу. Однако с самого первого нашего сеанса она почти ни о чем и ни о ком не говорила, кроме как о матери. Сама Мэгги жила в Канзасе, а ее мать – в Калифорнии, но время и расстояние были не в силах залечить их раны.

Мэгги было совсем не трудно настроиться на волну гнева по отношению к матери, и, если бы ее не перебивали, она бы ни о чем больше и не говорила. По словам Мэгги, они с матерью никогда не ладили, и тот факт, что Мэгги ушла из дома и у нее появилась своя семья, отнюдь не способствовал улучшению их отношений.

К моменту начала терапии родители ее были в разводе уже пять лет: они расстались вскоре после их с Бобом свадьбы и переезда. С тех пор Мэгги с отцом постепенно отдалялись друг от друга, зато отношения с матерью становились все более напряженными, даже несмотря на расстояние. Повинуясь дочернему долгу, Мэгги приглашала мать раз в год в гости, но на третий день после ее приезда неизменно ощущала тревогу и ярость. Во время сеансов она в красках описывала тот или иной визит. С болью и отчаянием в голосе Мэгги пересказывала мне едва ли не бесконечный список прегрешений своей матери, приводя вещественные доказательства ее неуемного негативизма и навязчивости.

Так, однажды к приезду матери они с Бобом полностью изменили обстановку гостиной – а та даже не заметила. В другой раз Боб поделился новостью о своем скором повышении по службе – мать ничего не ответила. Мэгги с Бобом вкладывали всю душу, стараясь удивить мать роскошным ужином, а та жаловалась, что еда слишком дорогая, и в конце вечера отчитала Мэгги за беспорядок на кухне и безответственное отношение к деньгам. Когда же Мэгги объявила, что она на третьем месяце беременности, мать ответила: «Как же ты будешь справляться с ребенком, когда ты и без него не можешь навести порядок в доме?»

За все это время Мэгги ни разу не ответила на ее шпильки и тычки, не считая пары саркастических замечаний и одного громкого скандала в день отъезда. Мэгги была в