Исследование сновидений в состоянии ясного сознания - Фредерик ван Эден

Следует заметить, что такие яркие сновидения носят иногда очень приятный характер, наполняя целые дни неописуемой радостью. Это так, но согласно моему опыту, мои яркие приятные сновидения теперь превратились в другой, высший тип. Будучи ребёнком у меня были чудесные сновидения типа «В»; но сейчас они полностью изменили свой характер и стали принадлежать виду «Е».

[С: морочные сновидения]

В типе «С», символические или морочные[27] сновидения, определяющим элементом является тот, который я называю демоническим. Боюсь, что это слово вызовет ропот неодобрения или, по крайней мере, улыбку, или даже насмешку. Однако я думаю, что смогу успешно защитить использование этого термина. Я с готовностью признаю, что реальное существование сущностей, которых можно было бы назвать «бесами», сомнительно, но всё же некоторые люди науки находят эту концепцию очень полезной и удобной.

Я надеюсь удовлетворить даже самых скептически настроенных из моих слушателей, защищая выражение «демонический» следующим образом:

Я называю демоническими те явления, которые производят на нас такое впечатление, будто бы они были созданы или организованы разумными сущностями очень низкого морального уровня.

Мне кажется, что подавляющее большинство сновидений, приводимых Фрейдом и его сторонниками, и использованных для построения его теории, как раз принадлежат типу «С».

Введение в научный мир символизма сновидений, и в самом деле, можно назвать смелым поступком. Это — великое достижение Фрейда. Но давайте рассмотрим, что значит слово «символ». Символ — это образ или воображаемое событие, замещающее реальный объект или событие с которым он имеет отдалённое сходство. Итак, изобретение символа может быть только действием мышления — работы какого-то разума. Символы не могут само-изобретаться; они должны быть вымышлены. Возникает вопрос: кто осуществляет это разумное действие, кто измышляет символы? Ответ, данный школой Фрейда таков — подсознательное. Но здесь мы сталкиваемся с одним из тех слов, которые появляются «wo die Begriffe fehlen»[28]. Для меня, слово «подсознательное», указывающее на мыслящую единицу, является таким же таинственным, ненаучным и даже «оккультным», как и слово «бес». С моей точки зрения, единственно точным будет сказать, что в наших сновидениях мы видим образы и переживаем события, за которые наш собственный ум — наша «личность», как мы ее знаем — не может нести ответственность[29], и которые таким образом, должны приходить из некого неизвестного источника. Хотя мы всё же можем сформировать некоторое суждение об общем характере этих источников, и я чувствую себя оправданным, называя их, в сновидениях типа «С», «демоническими», т. е. низкого морального уровня.

Именно в классе «С» эротический или, скорее, пошлый элемент играет такую важную роль. И не удивительно, что некоторые сторонники фрейдистской школы, изучающие только этот вид сновидений, пришли к заключению, что все сновидения имеют сексуальное происхождение.

Морочные сновидения могут быть очень забавными, как о том свидетельствуют многочисленные примеры из литературы, посвящённой сновидениям.

Так, за день до моего пятидесятилетия, я стал жертвой одного забавного сновидения-шутки. На мою честь устраивался карнавал, и город был полон флагов. Когда пришла процессия, она состояла из коровы, за которой следовала лошадь, затем пеший человек, стреляющий холостыми патронами из револьвера, затем карета с четырьмя человеками и, в довершение, старый, разваливающийся, покачивающийся автомобиль, который полз с черепашьей скоростью[30].

[D: сно-ощущение]

Тип «D», который я называю общее сно-ощущение[31], весьма примечательный, но не прост в описании. Это не простое сновидение; здесь нет видений, нет образов, нет событий, нет даже ни единого слова или имени. Но в течение долгого периода глубокого сна ум непрерывно занят каким-нибудь одним человеком, одним местом, одним отличительным событием, или даже одной абстрактной мыслью. По крайней мере, таково вспоминание после пробуждения.

Так, однажды ночью я непрерывно был занят личностью одного американского джентльмена, которым я особенно-то и не интересовался. Я не видел его, не слышал его имени, но проснувшись, я чувствовал, как будто бы он был у меня в голове всю ночь. В другом случае это была очень глубокая мысль, занимающая меня в глубочайшем сне, с ясным вспоминанием её после пробуждения. Вопрос был таким: «Почему некоторые периоды нашей жизни, будучи очень грустными, могут всё же быть сладкими и прекрасными в воспоминании?» И ответ: «Потому что человеческое существо знает только очень малую часть того, кем оно есть». Вопрос и ответ никогда не оставляли меня; и всё же мой сон был очень глубоким и непрерывным. Эти сно-ощущения не неприятны и не абсурдны, если тело в хорошем состоянии здоровья. Часто, они оказывают воодушевляющее или умиротворяющее воздействие.

Однако в патологических сновидениях типа «I» они могут оказаться чрезвычайно странными и изнуряющими.

Спящий может чувствовать себя квадратом или кругом, или испытывать другие ощущения неописуемого характера.

[Е: осознанные сновидения]

Класс «Е», тип сновидений, которые я называю «осознанными сновидениями» [lucid dreams], кажутся мне наиболее интересными и заслуживающими самого тщательного наблюдения и изучения. Сновидений этого типа я испытал и записал 352 случая за период с 20 января 1898 г. по 26 декабря 1912 г.

В этих сновидениях реинтеграция психических функций настолько полная, что спящий помнит повседневную жизнь и своё собственное состояние, достигает состояния совершенной осознанности и способен управлять вниманием и пытаться совершать различные волевые действия. И всё же сон, как я уверенно утверждаю, остаётся ненарушенным, глубоким и освежающим. Я получил свой первый проблеск такой осознанности во время сна в июне 1897 г. следующим образом.

Мне снилось, что я плыл среди ещё не покрытых листвой деревьев; зная, что сейчас апрель, я заметил, что вид ветвей и веточек изменяется вполне естественно, соответственно изменению моего положения относительно деревьев. Затем я рассудил (во сне), что моё воображение никогда бы не смогло изобрести или создать такое замысловатое явление, как перспективное движение маленьких веточек, видимых при проплывании мимо них.

Много лет спустя, в 1907 г., в работе проф. Эрнста Маха «Анализ ощущений»[32] я нашёл отрывок, в котором были сделаны такие же с небольшим отличием наблюдения. Как и я, Мах пришёл к заключению, что он видит сон, но случилось это из-за того, что он увидел, что движение веточек было неправильным, тогда как я был удивлен естественностью, которую моё воображение никогда бы ни изобрело. Проф. Мах не продолжил свои наблюдения в этом направлении, вероятно из-за того, что не придал им значения. Я же настроился и стал