Проснись и обернись - Алексей Андреевич Корнелюк

Но ручка… Где ручка?

– Вы мнееее платить нееее собираетесь? – Обратился ко мне овцеофициант.

– Да я не пил вообще. Нате, держите.

Сую ему в лапы бокал с шампанским.

Развернувшись, снова пытаюсь найти ручку. Где же ты?..

– Меееении, у нас тут любиииитель халяяявы, – проблеял официант.

– ДА? ЩА БУДУ.

“ТУФ-ТУФ-ТУФ”. Каждый шаг сотрясал бар.

I'm worse at what I do best

And for this gift I feel blessed.

– Разносилось по залу.

Развернувшись, я сверху вниз оглядел здоровенного носорога. Так же, как и все посетители бара, он шёл на двух лапах.

Этот амбал был одет в широкую шляпу и утончённый, хорошо сидящий по фигуре смокинг в полоску. Прокручивая на роге стакан, он подкинул его в воздух и, на лету поймав, принялся вытирать полотенцем.

– ПРОБЛЕМЫ, МИСТЕР? – Басом обратился ко мне носорог, расширив ноздри.

Зацепив рукой ручку, я развернулся и резко дёрнул её на себя.

Текстуры бара разъехались, и сквозь проём показалась чернота.

– Эээ, я к тебе обращаюсь! – Повторил носорог, схватив железной хваткой мой локоть.

– И чаееевые тожееее, – подначивал овцеофициант.

Я не мог сдвинуться с места, а носорог и не думал отпускать.

Бросив взгляд на сцену, я крикнул: “Курт Кобейн умер!”

– ГДЕ?! – Всполошился носорог и, круто развернувшись, сбил овцеофицианта с ног.

– Тебе мееееездец!!! – Заверещал он, валяющийся на полу и мокрый от шампанского.

Я быстро перемахнул в проём, и запах разлитого пива, пота и табака исчез.

Стихла и горланящая свинская копия Курта Кобейна.

Глава 35

Темнота.

Тяжёлый, тягучий воздух.

На этот раз ни запаха яблони, ни сирени, ничего… Приходится делать усилия, чтобы насытиться кислородом.

А туда ли я попал? Или…

Не успел я додумать мысль, как…

Передо мной возникла шкала загрузки.

Белая стрелочка пробежала от левого края к правому и, добравшись до конца, помигивая, исчезла.

Сверху, щёлкнув, зажглись софиты, направив мягкий жёлтый свет в сторону дубового стола.

Стол был пуст, и стоило мне сделать шаг в его сторону, как с пола, жужжа, поднялись светлячки.

На миг замерев, до конца не опустив ногу, я оценил ситуацию.

Светлячки хаотично парили в воздухе, пританцовывали в своеобразнм танце, не обращая на меня никакого внимания.

Опустив ногу, я заметил, как по контуру ступни образовалось серебристое свечение. Бросив взгляд назад, я увидел собственные подсвеченные следы. Спрятав руки в карманы, я осторожно, пытаясь никого не задеть, пошёл дальше.

Когда я подошел к столу, в глаза бросилась табличка “Ушёл на обед”. Мило.

Я потянул руку к раскрытому журналу, и светлячки угрожающе зажужжали, приближаясь ко мне. Намёк понят… Два шага назад.

От нечего делать сажусь на пол.

Стоило мне присесть, как всё тело завибрировало. Ощущения похожи на те, которые появляются, когда пытаешься соединить два мощных магнита.

От таза к шее волнами пробегала энергия.

Прислонив раскрытые ладони к полу, я заметил чьи-то чужие ступни, идущие по той стороне прозрачной поверхности. Каждый его шаг так же сопровождался свечением.

Моргнув несколько раз, я проводил взглядом ступни, идущие в сторону стола человека.

Стул со скрипом отодвинулся, и, кряхтя, на него взобрался старик.

– Прошу прощения за ожидание, в меню появилось новое блюдо – сны в кисло-сладком соусе… Пальчики оближешь.

Стряхивая с бороды какие-то комочки, он более официальным голосом сказал:

– Пропуск, пожалуйста.

Старик поправил на переносице очки и оценивающе взглянул на меня.

Я, продолжая сидеть на полу, лихорадочно пытаюсь вспомнить инструкцию… Что-то про ночь или сон… Да что там было-то?

– Сегодня выдалась долгая ночка, – произношу я, напрочь забыв, что нельзя смотреть на старика.

– Не думаю, – ответил он, захлопнув журнал.

– То есть как? – Наконец встав, переспросил я.

– Так. Пропуск аннулирован.

И всё тут.. Не поспоришь. Чувствуя, как пол уходит из-под ног, я сделал ещё одну попытку.

– Но Фобетор, он же обучает меня....

Дед хрипло засмеялся.

– Фобетор-то? Обучает?

Продолжая заливаться, старик достал из мантии платок и промокнул намокшие от смеха глаза.

– Неужели. А я тогда провожу уроки танцев. Не хотите записаться на мои занятия?

– Я не понимаю..

– А тут и понимать нечего: оказавшись рядом с Фобетором, ты бы отдал всё, чтобы больше его не видеть.

Хватая ртом воздух, я терял последнюю надежду. И тут меня осенило.

– Вы сказали про пропуск, что он аннулирован.

Дед кивнул.

– Тогда кто же мне выдал этот пропуск, если не Фобетор?

– А мне почём знать? Моё дело – пропускать или разворачивать случайных зевак по типу тебя.

Аргументы были исчерпаны. Силы стремительно покидали меня.

Может, мне всё приснилось? Странное стечение обстоятельств, наложились усталость, прошлый опыт с наркотиками и больное воображение.

Опустив голову, я побрёл прочь от стола.

Каждый шаг давался с трудом, ноги налились свинцом. И тут мне в голову пришла идиотская мысль. Единственный, кто может мне помочь внести хоть какую-то ясность – это тот мордоворот, избивший меня на лестничной клетке.

Если он нашёл меня, то смогу и я? И, развернувшись, я выкрикнул старику вопрос:

– Как мне найти человека?

– Нечего так орать. Воспользуйся свободным меланизером.

– Кем? – Недоумевая переспросил я и услышал, как дед хлопнул ладонью по лбу.

– Руку вытяни.

Я исполнил указание и только сейчас понял, что меланизеры – это светлячки. Один из них, порхая полупрозрачными крылышками, осторожно сел на мою руку и сложил крылья за спину.

Высунув два усика, он стал подёргивать головой, еле заметно помигивая.

Как же, чёрт, им пользоваться-то.. Куда говорить? Где тут, эээ, микрофон?

– Мне бы найти человечка …

Чувствуя себя дебилом, который разговаривает с игрушечным телефоном, я зачем-то приложил большой палец к усикам светлячка.

Они подрагивали, словно принюхиваясь, а затем обвили палец, как виноградная лоза обвивает колышек.

Электрический импульс пробежал волной от руки к вискам, и веки тут же прикрылись.

Дальше слова были не нужны: эта штука работала, как самый точный и быстрый передатчик.

Я не успевал формулировать запрос, как тут же перед глазами с немыслимой скоростью мелькали портреты.

Лица людей мельтешили, смазываясь в единую кляксу, затем снова ускорялись и снова замедлялись, и так до тех пор, пока перед моим взором не возник тот самый мордоворот.

Коротко стриженный мужчина с приплюснутым лицом, мощной челюстью и высоким лбом.

Портрет стал отдаляться, и сбоку от лица показалась бегущая строка. Непонятные иероглифы стремительно менялись, превращаясь в слова.

Не прошло и минуты, как я узнал, где он живёт и работает.

Связь между мной и меланизером разорвалась, и,