Если ты сможешь договориться с Богом. Итальянский бестселлер об искусстве убеждения и управления реальностью - Паоло Борзакьелло

– Все хорошо? Что-то ты не особо доволен.

Он даже нос почесал – совсем перестал себя контролировать. И улыбнулся так натянуто, что я готов был вручить ему «Золотую малину» за самую ужасную актерскую игру.

– Да нет, я доволен. Очень благодарен за доверие и предоставленную возможность…

– Но?

– Нет, я не готов.

Уже просто тот факт, что он начал свое предложение с отрицания, за что ему грозил суровый выговор, выдавал, насколько он потрясен.

– В каком смысле, Джеймс?

– В том смысле, что я не на высоте.

– На высоте кого?

– Клиентов. И не на твоей высоте.

Официантка принесла мне шафрановый чай, а Джеймсу – американо, ненадолго нас прервав.

– Ок, я уловил суть. И хочу спросить: что должно случиться, чтобы ты почувствовал себя на высоте?

Джеймс сделал глоток кофе, прислушиваясь к шуму Ковент-Гардена.

– Ну, я хочу быть как ты, но не знаю, сумею ли когда-нибудь достичь твоего уровня, поэтому боюсь разочаровать – тебя и клиентов.

– Послушай, Джеймс, – сказал я, тоже отпив чаю. – Я отлично понимаю, что ты чувствуешь, – сам через такое проходил.

– А если я совершу ошибку? – все еще колебался Джеймс.

Я улыбался, стараясь передать глазами ощущение принятия и спокойствия.

– Если ошибешься, значит, ошибешься. И все. Это просто часть роста и развития. Ты ведь много падал в детстве, прежде чем научился ходить. Но теперь тебе не нужна рука мамы или папы для этого. Да и мою уже пора отпустить. Ты точно справишься сам.

– Ну не знаю, – вздохнул Джеймс. – Умом понимаю, что ты прав, но червячок сомнений так и гложет.

– И это тоже нормально. Твой неокортекс считает разумной идею попробовать новое и изменить свою жизнь, но ленивая часть мозга, та, что относится к базальным ядрам, где прячутся все привычки, сопротивляется переменам просто потому, что не хочет напрягаться и довольствуется тем, что есть.

– Я не понимаю, Леонард. От чего защитить?

– Когда ты блистаешь, в большинстве случаев рушишь ожидания тех, кто хотел бы, чтобы ты был более невзрачным, чтобы тобой легче было управлять. Поэтому ты иногда себя ограничиваешь. Потому что блистать уготовано не всем, и где-то в глубине сердца ты боишься, что, блистая чересчур ярко, потеряешь кого-нибудь из своего окружения. Когда ты в грусти и печали, рядом всегда много людей, а когда излучаешь успех, чувствуешь себя немного одиноко.

Чтобы быть счастливым, требуется мужество.

Он пил кофе, обдумывая мои слова.

– У тебя все козыри на руках, Джеймс, – продолжал я. – Я серьезно: ты располагаешь всей необходимой информацией, ты уже давно живешь с идеей, что можешь достичь любого результата, какого только захочешь, если выложишься. У тебя есть знания, есть инструменты. Нужно лишь начать. Не знаю, с какой стороны, не знаю, что ты захочешь сделать в первую очередь, но сделай это. Что угодно, только дай понять своему мозгу, что решаешь ты, что контроль у тебя, что ты можешь прервать любой замкнутый круг, создав здесь и сейчас новый чудесный путь.

Ковент-Гарден жил своей жизнью, пока между мной и Джеймсом повисла какая-то сюрреалистическая атмосфера.

– А если не сработает? Что, если я не буду знать, что дальше делать?

Я наклонился к нему и сказал тихим голосом, чтобы сильнее привлечь его внимание.

– Сработает, Джеймс, в той степени, в какой ты сделаешь, чтобы сработало. Вспомни то, что ты изучал до сих пор. Подумай о каждом слове, каждом предложении, каждом полученном стимуле. Все это пойдет на пользу, все внутри тебя уже готово к действию. А если мозг упирается, вспомни о каком-нибудь важном для тебя человеке и спроси себя: что бы он сейчас сделал? Я задаю себе такой вопрос, когда сомневаюсь. Думаю о Стиве Джобсе и спрашиваю: что бы он сейчас сделал? А потом положись на ответ. Вот и все. Есть у тебя такой человек?

– Да, – кивнул Джеймс.

– А волшебное слово на случай тревоги?

Он улыбнулся.

– И это тоже.

– А больше ничего и не нужно.

26 января 2017 г., 20:33

Элизабет смотрела на меня с довольным видом: выбранный мною рецепт явно пришелся ей по вкусу. Я приготовил пасту под простым соусом из помидоров и базилика, вложив всю любовь и заботу, дав хорошенько потомиться, сбрызнув бренди и добавив легкую поджарку из красного лука. Себе я налил бокал красного вина из Монтальчино, и его аромат навеял на меня воспоминания о наших каникулах во Флоренции.

– Я очень счастлива, – сказала вдруг моя девочка.

– Превосходно! А от чего, позволь спросить?

– Сегодня был опрос, и я сделала все как ты сказал… Ну там произнесла волшебное слово, дышала и сконцентрировалась. Сначала немного волновалась, но потом прошло, и я ответила на все вопросы. Оценку еще не знаю, но чувствую себя превосходно!

– Бывает, что оценка не так уж и важна. Главное, что ты справилась и тебе хорошо. Молодец! – похвалил я ее с искренним воодушевлением.

– Что ты думаешь обо мне, Элизабет?

Пожалуй, я первый раз обратился к ней с таким вопросом, да еще резко перескочил с предыдущей темы, так что она посмотрела на меня недоуменно.

– В каком смысле?

– В смысле – что ты обо мне думаешь? Что я за отец? Только честно.

Элизабет перестала жевать.

– Ты отличный папа, много мной занимаешься, я это ценю.

Она выдала фразу сходу, без заминки, как заготовленный заранее ответ.

– Милая, мне дороги твои слова. А теперь скажи, что ты на самом деле думаешь.

В этот раз она помолчала, размышляя.

– Ну у тебя много хороших качеств, но есть области, которые еще надо подтянуть. Ты здорово справляешься со своей работой, сразу понятно, что ты меня любишь и очень стараешься. Но еще ты очень странный, всегда хочешь все контролировать, а иногда во время наших разговоров как будто пропадаешь: такое ощущение, что ты не со мной, а где-то в другом месте.

Я отпил немного вина, переваривая сказанное ею.

Элизабет глянула на меня исподлобья.

– Ты обиделся?

– Нет! Вовсе нет! Я спросил тебя, потому что мне важно знать твое мнение, иначе я бы этого не сделал.

– Ну вот и хорошо, – сказала она с улыбкой. – Пап, а хочешь узнать еще одну вещь?

– Говори, – я весь превратился в слух.

– Иногда с тобой трудно, потому что ты как бы… на другой высоте. Ты столько всего знаешь, видишь то, что ускользает от взглядов обычных людей, все подвергаешь оценке…

Я вздохнул.

– Неприятно признавать, но ты права. Я и правда