Изумрудный бал. Спасибо, я не танцую - Лия Кимова

Изумрудный бал. Спасибо, я не танцую

Глава 1

   Настроение с утра было совсем не облачным. Во-первых, торжественный ужин, на котором я планировала по-быстрому познакомиться с одногруппниками, поесть впрок вкусняшек, и свалить к себе, продлился гораздо дольше, чем я рассчитывала.

   Во-вторых, большую часть времени мне пришлось провести рядом с нагло ухмыляющимся Михалем, сразу после ректора пересевшего за наш столик и своим присутствием испортившим все удовольствие от праздничного меню. А я так рассчитывала вкусно поесть, ведь в ближайшие месяцы мне светила только академическая столовая.

   В-третьих, в пунш, который должен был быть абсолютно безалкогольным, кто-то под конец щедро плеснул самогона. Напиться я, конечно, не напилась, но голова теперь побаливала. А таблеток у меня с собой не было. Можно было бы, по идее, обратиться к местным целителям, но я сомневалась, что их услуги бесплатны, а тратить лишний раз денежку не хотелось. Во мне вдруг проснулась маленькая скряга, которая пугала меня финансовой ямой в ближайшем будущем и готова была на все, лишь бы сэкономить лишнюю копеечку.

   – Диана, ты как? – прохрипела вдруг с соседней кровати Памела, которая вчера тоже успела приобщиться к “улучшенному” пуншу. 

   – Средней степени паршивости, – честно ответила я.

   – Подожди, у меня где-то настойка была от похмелья, – вздохнула Памела и, пошарив в глубине тумбочке, вытащила пузатую бутылочку из темного стекла с тряпичной пробкой.

   – Вчера купила у целителей, Анни уломала, просто хотела ее денежно поддержать, даже не думала, что так быстро пригодится, – после того как Памела сделала глоток, к ней вернулась ее обычная разговорчивость, что заставило поверить в высокую эффективность зелья.

   – Держи, протянула она мне бутылочку и, вздохнув, пожаловалась, – опять эти боевики нарываются, когда-нибудь ведь накажут их конкретно. Брат говорил, каждый год одно и тоже, ректор алкоголь запрещает, эти придурки пытаются всех споить. Думают, это очень круто.

   – Спасибо, – поблагодарила я Памелу, возвращая бутылочку обратно и чувтсвуя как резко становится легче голове, – отличная штука! А почему этих боевиков не накажут, если знают, что это они?

   – Наказывают, бесполезно. Всех сразу не отчислишь, а конкретного виновника они не выдают. У них типа боевое братство. Еще и декан их всегда защищает. 

   – Так если ты про это знала, зачем выпила? – удивилась я, – и вообще свинство первокурсников спаивать!

   – Да расслабилась, забыла, – виновато пробормотала Памела, – еще и Михаль, зараза такая, не напомнил, сам этого пунша бокала три опрокинул!

   – Ой, не напоминай про него, – поморщилась я.

   – А что не так? – удивилась Памела, – нам можно сказать повезло, как куратор он гораздо лучше Кларенса Берна, тот вообще своими подопечными не занимается, мол сами выкарабкивайтесь. Или под настроение начинает их физическими упражнениями мучить, ностальгирует по боевому факультету. 

   – А зачем он соглашается быть куратором, если ему это так не нравится?

   – А кто их спрашивает? Деканы Дарро и Клиффорд вечно на кого-нибудь норовят организационную работу спихнуть, вот и кураторами назначают не тех, кто будет хорошо новичкам помогать, а от кого деканам самим проблем не будет. Хотя Михалю, кажется, нравится. Он говорит, что зато ему на экзаменах поблажки будут и стихи слушать не придется.

   – Стихи? – я задумалась, – это те, которые скелет в шляпе сочиняет? Жуть полнейшая, я бы тоже не выдержала такое долго слушать.

   – Да нет, – рассмеялась Памела, – Патрик ничего не сочиняет, это наш декан Карл Клиффорд – поэт, а Патрик просто почитатель его творчества.

   – Тем более жуть, – нахмурилась я, – для скелета-то еще ничего стишата были, но если это на полном серьезе сочиняет состоявшийся зрелый мужчина, то это уже беда.

   – Тсс, – сделала испуганные глаза Памела, – не ляпни такое где-нибудь! Карл Клиффорд может многое простить, но  только не критику своих стихов. И мне не кажется, что это прям так ужасно. Некоторые даже милые. А его сборник любовно-готической лирики даже какой-то приз получил.

   – Да? – я пожала плечами и не стала спорить, вкусы у всех разные, кому-то и кладбищенская поэзия заходит, бывает.

   – Ладно, – потянувшись, Памела соскочила с кровати, – пора на занятия, если в первый день опоздаем, будет нехорошо.

   – Не волнуйся, еще в запасе время есть, – успокоила я ее, – и умыться успеем и позавтракать. Я тут с ужина немного закусок прихватила, так что налетай.

   – Ух ты, – восхитилась Памела, – здорово! А я и не додумалась что-нибудь прихватить! Какая ты запасливая.

   – Приходится, – вздохнула я, сказал бы мне кто еще неделю назад, что я буду с праздничного стола собирать еду в пакетик, я бы рассмеялась, но жизнь штука непредсказуемая.

   Вкусно позавтракав, мы с волнением пошли на свой первый урок. Сколько бы ни хорохорилась Памела, утверждая, что она тут уже как своя, я чувствовала ее мандраж. При этом она умудрялась выглядеть элегантно и кокетливо. Даже ее форменная черная мантия смотрелась как стильный наряд, уж не знаю, как это у нее получалось. 

   А тетради и канцелярские принадлежности она несла в красивой черной папке, украшенной черепом из стразов. Смотрелось миленько. Не то, чтобы я такое люблю, но мне свои тетради ручки пришлось нести в руках. С другой стороны, спасибо, что хотя бы их предоставили бесплатно. Все же, в целом, социальное обеспечение в этой магической академии было неплохим. 

   Первое занятие оказалось сводным для некромантов и темных, так что народу на лекцию набилось прилично. Но само занятие меня немного разочаровало. Это оказалась вводная лекция по истории Ильсарры, довольно скучная на мой взгляд. Ну есть у меня, оказывается, эта искра, благодаря которой я попала в академию, ну и прекрасно. Зачем мне слушать какие-то легенды, за достоверность которых, кстати никто не ручался? 

  Кстати, не одной мне занятие показалось скучноватым. Многие адепты занимались своими делами. Кто-то читал книгу, явно не учебную, кто-то, видимо хорошо погуляв на вчерашней вечеринке, досыпал, прикорнув прямо на учебниках, а некоторые вообще вовсю умудрялись флиртовать.

   Магистр Константин Грей, хоть и поглядывал иногда сурово на нарушителей дисциплины, но