Испорченный мед - Обри Тейлор

Обри Тейлор

Испорченный мёд

Посвящается

Маме,

чья любовь к спортивным романам не знает границ.

«Но если ты что-то любишь, то не опускаешь рук»

— Николай Ланцов (Ли Бардуго)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ О СОДЕРЖАНИИ

В этой книге рассматриваются следующие темы:

Тревожность

Панические атаки

Злоупотребление наркотиками (зависимость)

Злоупотребление алкоголем

Физическое насилие (со стороны родителя/родственника)

Эмоциональное насилие (со стороны родителя/родственника)

Потеря семьи

Автомобильная авария

Физические шрамы (на лице и теле)

Попытка/мысли о самоубийстве (при преднамеренной передозировке наркотиков)

Делайте перерывы, пейте воду, обнимайте близких и домашних животных.

Будьте добры к себе, быть человеком нелегко.

ГЛАВА 1

Арло

Середина февраля

— Номер одиннадцать, Арло Кинг, настроен и более чем готов завершить свою студенческую карьеру. Приняв на себя роль питчера после своего брата Николаса и защищая пятилетний национальный титул, он вошел в команду довольно поздно, но с явным потенциалом продолжить семейное наследие. Теперь, спустя три года, в свои двадцать пять, он стоит на грани провального сезона и отчаянно жаждет чемпионства.

Ничего не раздражало меня сильнее, чем этот поток бессмысленного трёпа, который раздавался из радио в моей машине перед каждым матчем. И всё же я всегда ловил себя на том, что сижу и слушаю, будто это истина в последней инстанции. Я не мог заставить себя его выключить. Не мог остановить этот момент, когда комментаторы разносили меня в пух и прах, а тысячи слушателей по всему кампусу молча соглашались с ними.

Пальцы сжали руль, мышцы напряглись. Я глубоко вдохнул и уставился на стадион — массивное бетонное здание, обрамленное стальными конструкциями тёмно-синего цвета. Оно нависало надо мной, как напоминание о том, что я недостаточно хорош, чтобы быть здесь.

Дом Харборских Шершней.

До того, как я занял место основного питчера (прим: игрок, который бросает мяч с питчерской горки к дому, где его ловит кэтчер. Считается важнейшей позицией на поле), команда была единственной гордостью Харборского университета. Единственной, кто побеждал. Но стоило мне ступить на питчерскую горку, на место моего брата, как удача отвернулась. Три года без титулов.

Вся команда словно выгорела, потеряла азарт, и теперь никто не переживал о количестве очков или выбывших игроках. Их заботило нечто большее, чем счёт на табло, и я изо всех сил хотел бы чувствовать то же самое. Но каждый матч был для меня шагом к мечте, и хоть я и не уверен, что это мечта принадлежала мне, она была единственной, которую я знал.

По стеклу моего «Мустанга» постучали костяшками пальцев.

Сайлас стоял по ту сторону водительской двери, дожидаясь, пока я возьму свои вещи с пассажирского сиденья. Я закинул спортивную сумку на плечо, сделал глубокий вдох и резко открыл дверь, заставив его вздрогнуть.

— Ты опаздываешь, — рявкнул он, сверкая строгими голубыми глазами и почесывая пальцем неухоженную щетину.

— Ты выглядишь нелепо с этими усами, — парировал я, бросая быстрый взгляд на часы.

Сайлас громко застонал, семеня за мной в своей стандартной чёрной футболке с эмблемой Шершней.

— Что? Я думал, мы указываем на очевидное, — бросил я через плечо, натянув улыбку, когда мы приблизились ко входу для игроков.

Он обогнул меня, приложил карту к сканеру и первым шагнул в туннель.

— Арло, — он резко обернулся и уперся ладонью мне в грудь, не давая пройти к раздевалке. — Он здесь.

Голос Сайласа стал холоднее, чем тренировочный лагерь зимой.

— Он и должен быть здесь, он же тренер, — я покачал головой и попытался протиснуться мимо него.

— Не Николас, — стоило ему произнести имя брата, как меня тут же замутило. — Твой отец.

Теперь меня действительно может стошнить.

— Конечно, он здесь, — я закатил глаза, стараясь скрыть страх, который пробежал по всему телу при мысли, что Артур Кинг будет следить за каждым моим движением на открытии сезона.

Одного его звонка после матча хватало, чтобы вдребезги разнести мою самооценку. А теперь он будет сидеть на трибуне и смотреть на меня с тем самым выражением лица, от которого любой сын мечтает сбежать. Я хотел бы сказать, что это лишь подстегнёт меня доказать ему, что он неправ. Хотел бы сказать, что выйду на площадку и отыграю идеальный матч. Но я не мог ничего гарантировать, не после весеннего лагеря, не после провальных товарищеских игр.

Я был не в форме, и вся лига это знала.

— Тренер предложил ему место в вип-ложе, но он отказался.

— Разумеется. В ложе не видно мои ошибки так хорошо, — я глубже втянул голову в воротник и расправил плечи. — Спасибо.

Что предупредил.

— Не позволяй ему сломать тебя, — Сайлас толкнул меня в плечо. — Сконцентрируйся на подачах и на Кайле.

Я резко посмотрел на него.

— Что случилось?

— Ничего.

Он попытался сменить тему, но голос его выдавал. Ему потребовалось меньше пятнадцати секунд, чтобы сдаться.

— Он поссорился с тренером по дороге. Я бы был с ним помягче, — сказал он.

Я скрипнул зубами. Эта фраза уже давно стала синонимом проблем с Кайлом Коди.

— Каких еще чертовых сюрпризов мне следует ожидать? — спросил я.

— Логан восстановился после травмы и сегодня будет играть, — выдавил Сайлас, прежде чем побежать по коридору в другом направлении.

Джошуа Логан отыграл четыре сезона за Лоретт Лонгхорнс. Его бросок был омерзительно точным, а способность забираться мне под кожу — просто феноменальной. Я надеялся, что он пропустит первые две недели сезона, чтобы у меня было время адаптироваться, сыграть пару победных матчей перед встречей с ним. Но, похоже, вселенная решила иначе.

Я быстрым шагом направился в раздевалку через длинные серые бетонные туннели под гигантским стадионом, стараясь не смотреть в стороны. Журналисты стояли в углах, карауля игроков. Кто-то выкрикнул моё имя, но между мыслями об отце, и проблемами с Кайлом и Логаном, кружащими над головой, я не был настроен ни на улыбки, ни на интервью. Стервятникам придется подождать.

Раздевалка, как обычно, представляла собой хаос. Круглая комната, заставленная бежевыми деревянными шкафчиками. На каждом номер игрока, выведенный крупными тёмно-синими цифрами, а внутри, перед каждой игрой, висела аккуратно выглаженная форма. Тут царил запах пота, грязи и духа соревнования. Здесь было громко, шумно и большую часть времени царила подавляющая атмосфера, но это было единственное место, где я чувствовал себя как дома.

Протискиваясь сквозь толпу наполовину одетых игроков,