Стрелы сквозь Арчера - Нэш Саммерс

В тот момент, как сырой крепкий вкус виски коснулся моего языка и опустился вниз по горлу, меня заполнило то искусственное тепло, которое мог дать только виски. Вкус был сладким, как ваниль и корица.

— Японский? — спросил я.

Мэллори склонил голову на бок.

— Эксперт по виски, а?

— «Ямазаки Сингл Молт».

— «Шерри Каск».

— У моего папы это был любимый.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя старым.

— Это не дешёвый виски.

— Да, ну, у меня здесь обычно нет компании. Подумал, что пора открыть хорошую вещь.

Прошло ещё несколько минут.

Ещё несколько глотков виски.

Ещё несколько недосказанных вещей.

— Просто скажите это, Мэллори, — сказал я ему.

— Он не стал бы думать о тебе по-другому.

Вот оно.

Теперь крышка была открыта, прямо как бутылка виски. Всё могло распространиться по воздуху и по вселенной. Могло осквернить атмосферу своим дерзким, мощным существованием, и больше никогда не будет закрыто — не по-прежнему.

Моё сердце медленно билось с оглушительным звуком. Отчасти я надеялся, что неправильно истолковал его взгляд — хоть и знал, что это не так.

— Стал бы, — признал я.

— Он хороший человек. Ты его лучший друг.

— Я это знаю.

— Его мнение о тебе не изменилось бы.

— Он стал бы думать обо мне по-другому.

— По-другому — не всегда плохо.

— Нет, но это всегда по-другому.

Пауза, а затем:

— Кто-нибудь знает? — Мэллори смотрел на меня. Его массивное тело повернулось лицом ко мне.

Я прижал к губам гладкий край стакана и запрокинул голову. Когда увидел пустое дно, я сказал:

— Вы. Мужчины, с которыми я трахаюсь. Мой брат.

— Булзай?

Взрыв смеха, который вырвался из меня, удивил нас обоих. Затем Мэллори улыбнулся. Я заметил.

Я выпил ещё.

— Не говорите ему.

Я не смотрел ему в лицо и сказал это не как просьбу.

— Не скажу.

— Вы его отец.

— А ты его лучший друг.

Я провёл руками по лицу и тяжело вздохнул. Единственным звуком, который заполнял воздух, был звук того, как Мэллори взял мой стакан и налил внутрь больше жидкости.

— Я не хочу так говорить о Дэнни, — сказал я. — Будто его здесь нет. Будто мы мамочка и папочка, которые ругаются из-за того, что сказать нашему ребёнку.

Мэллори прижал тёплый край стакана к тыльной стороне моей ладони.

— Ты уж точно не мамочка.

Я слышал улыбку в его голосе. Его голос был тёплым, ровным и жгучим — прямо как виски, который я взял у него.

— Итак, — медленно произнёс я, глядя на янтарное пламя, скачущее перед нами. — Чем вы занимаетесь целый день?

Откинувшись на спинку своего массивного стула, направив взгляд подальше от меня, он сказал:

— Хожу на работу. Пытаюсь бороться с переполняющим одиночеством. А ты?

— Тусуюсь с вашим сыном. Притворяюсь, что я не гей. Упиваюсь жалостью к себе.

Честность наших признаний могла нас шокировать. Воздух был наполнен какими-то неизвестными атомами — частицами, которые существовали только здесь и сейчас, и только между нами.

В этом была странность несчастья: оно любило компанию.

***

Мы рассмеялись.

— Это Арчер приготовил? И это действительно съедобно? Чёрт возьми.

Мэллори рассмеялся, когда я показал Дэнни средний палец.

Честно говоря, я мало готовил, но Мэллори, казалось, с удовольствием позволил Дэнни думать, что я действительно приношу какую-то пользу.

Раньше в тот день, когда я вернулся с утренней пробежки, Мэллори спросил:

— Хочешь помочь приготовить на сегодня ужин?

— Да, конечно. Только сначала заскочу в душ.

Я перепрыгивал по две ступеньки за раз.

Когда я вернулся вниз в сухой одежде и с мокрыми волосами, Мэллори уже начал разбирать продукты на кухонных тумбочках. Из нескольких колонок на верхних шкафчиках тихо звучала музыка. В доме было тепло, наряду с оранжево-жёлтым освещением, но на улице земля была покрыта ярким белым снегом.

— Эй, — сказал он, поворачиваясь, чтобы улыбнуться мне. — Чем тебе хочется заняться?

— Дэнни не врал, когда говорил, что я ужасно готовлю, — ответил я, подходя ближе к Мэллори, который стоял у раковины.

— Это нормально. Честно говоря, с помощью будет лучше. Дэнни никогда не просыпается раньше полудня, когда он дома, а даже если просыпается, ну, помощи от него не дождёшься.

Я усмехнулся.

— Ну, тогда я в вашем распоряжении.

Мэллори показал жестом на большую деревянную разделочную доску на полке, рядом с которой стояла миска картошки. К счастью, я не думал, что смогу сильно облажаться, нарезая картошку.

— Ты умеешь чистить картошку? — спросил он.

— Я плохой повар, но не придурок.

Он повернулся ко мне, приподняв бровь. Я усмехнулся.

Мы закончили готовить ужин за пару часов, что было удивительно, учитывая, что есть должно было только нас трое. Но Мэллори настаивал на том, чтобы приготовить лишние порции, чтобы Дэнни осталось на несколько дней. Видимо, это была его любимая часть праздничного ужина.

В итоге я почистил и порезал картошку, морковку и лук, а Мэллори приготовил и приправил все овощи. Он использовал корицу, шалфей и паприку для картошки, а кубики морковки залил мёдом и посыпал розмарином. Весь день на кухне стоял райский запах.

Время прошло легко, гладко, в компанейской тишине. Это было ближайшее к искреннему счастью чувство, которое я испытывал за долгое время.

Сейчас Дэнни потянулся и наколол на вилку морковку с моей тарелки. Он жевал с открытым ртом, не отводя взгляда от меня, когда твёрдо сказал:

— Твоя вкуснее.

— Ты такой ребёнок.

Мэллори хохотнул.

— И всегда таким был.

— Аккуратнее, старик, — Дэнни отгрыз большой кусок хлеба. — Или я начну есть и с твоей тарелки.

Мэллори откинулся на спинку стула, уголки его губ приподнялись, пока он смотрел на своего сына. Он сидел во главе длинного обеденного стола и выглядел как король. Его рука свисала со стороны широкого, резного деревянного стула, мощные плечи были шире спинки его трона.

Стол был покрыт едой. Глазированная морковка, свежие смазанные маслом булочки, жареная цветная капуста и брокколи, нарезанная индейка на овальном стеклянном блюде. В центре в вазе стоял свежий букет осенних цветов.

— Ещё вина, Арчер?

Я встретился взглядом с Мэллори.

— Конечно.

Красное вино потекло по внутренним стенкам моего бокала.

— Будем.

Мэллори и