Падшие Небеса. Последний Рубеж - Владислава «Калигула» Мека

— Смотри вперед, Клаус — я запомнила его, как и остальных, по запаху. У этого тело хорошее, здоровое и молодое, если бы я съела его, могла бы не беспокоиться о шеи и убить модифицированного, но убивать ради убийства — я пока не настолько голодна и безумна.

Шаги за спиной остановились. Вздох, стон. Увидел. Я тоже увидела, высокую белесую фигуру, похож телом на человека, но слишком большой для человека. Метра три ростом. Я еле удержалась и не скатилась с насыпи, зачем мне понадобилось смотреть на урода? Какая разница, как оно выглядит, сегодня я с ним не сойдусь. Возможно, когда-нибудь…

— Куда ты идешь? — прокричал Клаус.

Куда? Не знаю. Я просто ухожу. Просто так иду, пока не захочу есть. Почему он задает такие сложные вопросы? Я не знаю на них ответы. Не люблю таких любопытных. Хочет знать ответ? Пусть для начала выживет.

— Вольф! Крикни ребятам, мы уходим! Быстро! — кричит Клаус.

Я больше не теряю времени и иду к деревьям. Уже не важно, упаду или нет. Тварь начнет двигаться быстрее, когда поймет, что «деликатес» убегает, оставляя только гору трупов. Оно может попытаться нагнать меня, если живые окажутся проворней и скроются. Конечно, модифицированные едят и мертвецов, но за ними они на моей памяти никогда особо не охотились, в отличии от живых. Всем нравится парное мясо.

Звук бегущих ног я услышала не так быстро, как хотелось бы, мысли отвлекли. Когда я в состоянии думать, многие другие чувства вроде слуха или зрения притупляются. Вот поэтому мертвецы и не думают, иначе сами стали бы дичью.

— Какого хера мы за ней премся?

— Ты видел, когда вышел из бара, сколько мертвяков валялось вокруг?

— Ну…

— Гну! Пока мы разбирались с семеркой впятером, она уложила не меньше пятнадцати в одиночку!

— У нее было оружие!

— Ты слышал выстрелы? Все ее оружие — это сломанный кий! И она первой увидела падальщика! Ты, как хочешь, Мангус, а я пойду с ней!

— Мы с Яном тоже с тобой!

— Спасибо, Фриц.

— Я только спасаю свою шкуру, мужик.

— Вольф, ты тоже с этими сумасшедшими?

— Прости, Мангус, но они дело говорят. Все равно там нельзя оставаться.

— Замрите! — не выдержала я и обернулась, в двадцати метрах резко остановились живые.

— Что? — прошептала одними губами девчонка.

— Мертвецы идут. Они идут за модифицированным, но если не заткнетесь придут сюда — прошипела я, чувствуя, как Голод начал просыпаться, медленно и нехотя словно от долгой спячки, скоро говорить я не смогу.

Чертовы живые! Почему они не захотели умирать в баре?! Я покачала головой, забыв о шеи, та мерзко хрустнула. Люди, до этого озирающиеся по сторонам, повернулись ко мне. Может, напугать их? Нет. Тогда сюда придут не только мертвецы, модифицированный тоже. Пугать нельзя.

— Все. Они прошли. Не ходите за мной — короткими фразами, стараясь не путать немецкий с датским, произнесла я.

— Они же не охотятся на падальщиков? О чем она?

— Когда есть сердце — охотятся — вместо меня ответил Клаус. Неужели он сталкивался с модифицированными и остался в живых?

Они снова пошли за мной. Почему они не слушают? Может, мне свернуть в другую сторону? Свернула. Все равно идут. Опять свернула. Они следом. Да сколько можно?

— По-моему она не хочет идти с нами — догадалась соплячка.

— Помолчи — оборвал ее умную мысль Клаус.

— Не. Ходите. За. Мной! — прорычала я срываясь на датский.

— Датчанка? — определил Ян, он почти мертвец, интересно остальные знают об этом?

— Ты умрешь — посмотрела я на него. Сейчас он уже не казался едой и выглядел, как мужчина, молодой, высокий, худой и больной. Скоро он умрет, а очнется мертвец.

— Она нам угрожает! — завопил Мангус, определенно, когда я не смогу сдерживать Голод — найду его и съем.

— Нет. Она не угрожает. Она как-то поняла, то же, что и я — Ян оттянул край футболки, его укусили.

— Ян — ахнул Фриц и вместо того, чтобы убить Яна, обнял его. Они сумасшедшие. Все.

— Ничего, я не боюсь. Все нормально.

Я не чувствуя больше не мертвецов, не модифицированного. Отошла подальше от этих живых и поползла по стволу одного из гладких деревьев вверх. Мне надо привести в порядок шею и грудь. Если не шуметь, эти живые не найдут меня и уйдут. Зачем мне бежать от них, если я могу спрятаться?

Достав набор для шитья, я сняла плащ и коричневую кофту. Неплохую дурку мне пробила эта девчонка, аккуратно штопать с сгущающихся сумерках будет тяжело, свет особенно режет глаза в такое время. Поэтому, я нанесла несколько грубых, но прочных швов и забыла о дырке. Надо с шеей разобраться. Суставы с громким и мерзким звуком вставали на место. Если пару часов никто не станет сворачивать их снова, шея восстановится и тогда пропадет речь. Зато появится Голод.

— Куда она делась? — кричит Мангус.

— На дереве сидит, полуголая — радостно сообщает малявка.

— И что она там делает?

— Уже одевается.

Они наблюдают, как я слажу. Спрятаться не вышло, стою перед ними и рассматриваю. Убить? Убила бы. Но, ребенка не смогу. Не настолько голодна. Да, я не обольщаюсь. Когда наступит вторая или даже первая стадия, мне станет все равно, кто передо мной. Они не родные и пахнут незнакомо, но сладко. Я точно съем их, если не уйдут.

— Мы не собираемся тебя обижать — произносит как-то мягко Клаус, я ухмыляюсь. Они? Меня? Скорее я их обижу, когда начну вырывать куски из еще живых тел.

— Пожалуйста, не бросай нас — эта девчонка скоро станет второй в моей очереди после Мангуса.

— Что вы хотите?

Они переглядываются. Вот теперь я задала сложный вопрос. Пусть думают. Хотят жить? Тогда должны уйти. А если хотят стать моей добычей пусть остаются.

— Ты не знаешь, кто-нибудь еще выжил? — спрашивает Клаус.

— Знаю. Выжил — вспоминаю я «Рубеж».

— А ты можешь отвести нас к ним? — мне не нравится этот вопрос, но я не буду врать.

— Могу.

— Тогда, пожалуйста, отведи.

Глава 5

Благородство и подлость, отвага и страх -

Все с рожденья заложено в наших телах.

Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже -

Мы такие, какими нас создал Аллах!

Омар Хайям.

Живые спорят. Они не знают, что им делать с зараженным. Я бы им подсказала, но говорить больше не могу. Темнота окончательно покрыла чащу. Огонь я развести не дала. Это тепло.