Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен

покои впечатляли. Огромная мягкая кровать, заправленная золотистым покрывалом. Не то, что одноместная койка, на которой теснились мы с Принс. Зато как было прекрасно прижиматься друг к другу всю ночь. Воспоминания помогли мне меньше обращать внимание на пиршество интерьера. На деревянный столик. На массивные кресла. На висящий в воздухе мятный запах освежителя. Появилось чувство, будто Гомер намеренно соблазнял меня.

Особенно явственно я понимал это, глядя на Алисию, которая присела в пышное кресло у иллюминатора и завороженно смотрела вдаль.

— Я так рада, что мы снова вместе, — тихо сказала она, сидя ко мне в полоборота.

Слова звучали так, что казалось, что Алисия говорит искреннее. Но я не был в этом уверен.

Она сидела грациозно, изящно выгнув спину, которая в обтягивающем платье смотрелась невероятно привлекательно.

— Можешь не притворяться, — ответил я, присаживаясь на другое кресло рядом. — Гомер шантажирует тебя?

— Я не притворяюсь, — мягко сказала она. — Я твоя невеста и люблю тебя.

— Точно? Я помню, как ты пожелала мне далекого и долгого полёта, — я улыбнулся, показывая, что не злюсь.

— Не знаю, что тогда со мной… хотя, наверное, это нейросеть сбоила, — Алисия уставилась в пол, её щеки заалели, но она быстро подняла взгляд на меня, снова полный какого-то слепого обожания.

Раньше так она на меня смотрела, только когда мы были на людях. Когда мы оставались наедине, Алисия вела себя холоднее. Хотя такое случалось всего два раза.

— Мы будем ложиться спать? — спросила она. — Гомер сказал, что ты, как будущий император, здесь, в Новой Империи, отменишь кодекс Чистого Брака. Поэтому…

Алисия отвернулась от меня и спустила с плеч платье, начала вытаскивать из него руки. И вот здесь в её движениях я ощутил не обожание, не любовь, а чистый страх и обречённость. Снимая одежду, она будто приносила себя в жертву, выкладывала своё тело на алтарь.

— Ты хочешь переодеться? — я вскочил с кресла и подошёл к шкафу, быстро открыл его, стараясь не смотреть на Алисию, мне казалось, что взгляни я даже краем глаза, предам Принс.

— Ну… — пока Алисия думала над ответом, я достал из шкафа что-то похожее на шёлковую пижаму, бросил ей, и снова спрятался за дверцей, чтобы нечаянно не подглядеть.

— Переоденься, если тебе в платье неудобно, — как можно ласковее сказал я.

— Ты меня не хочешь? — с какой-то смесью обиды и облегчения сказала Алисия.

Я совершенно не знал, что ей сказать… Не хочу. Конечно, от мысли, что в комнате со мной находится очень красивая полуобнажённая женщина, в паху отзывалось напряжением. Но в тоже время на душе было гадко.

— Ты очень красивая, Алисия, но я люблю другую…

— Любовь — это глупость, — она говорила добродушно, даже раболепно, но я через дверцу шкафа ощущал её злость и боль.

— Неправда, это лучшее, что со мной случалось в жизни.

— Это безответственно… — выдавила из себя она, и я услышал, как зашелестела ткань. Кажется, она начала переодеваться. — Ты мой жених. Наши семьи договорились…

— Знаю. Но хотели ли этого мы с тобой?

— Я помню, как ты хотел. Мы вместе сидели на показе, и ты так увлечённо выбирал костюм на свадьбу, помнишь?

— Я хотел костюм… — зачем-то сказал я и вдруг понял, как это глупо. — Ты мне нравилась. Но я тебя не любил. Да и ты хотела, чтобы я сгинул в космосе, а ты была бы счастливой вдовой, не лукавь…

— Не хотела, — сказала она и подошла ко мне ближе.

Я всё стоял за дверцей шкафа, и не видел Алисию. Только надеялся, что она переоделась, а не осталась голой.

— У нас у обоих есть обязательства… — сказала она, и я осторожно выглянул из-за укрытия.

На Алисии, к счастью, была пижама. Но и она смотрелась на ней в высшей мере соблазнительно. Невольно вспомнилось, как я мечтал о ней раньше. Воображал обнажённой.

— Послушай, я изгой в Империи, преступник… К тому же кодекс Чистого Брака я уже нарушил.

Она впервые взглянула на меня со злостью, но быстро взяла себя в руки, и её глаза снова наполнились нарочитым теплом, которое совсем не грело. Алисия теребила завязку пижамы на талии. Как будто всё-таки собиралась применить своё последнее оружие. Тогда я подошёл к ней ближе, коснулся рукой плеча.

— Ты невероятно красивая. Но не стоит устраивать такую сцену. Я всё равно не приму твою жертву. Это же именно она?

Я осторожно погладил Алисию по спине, почувствовал, как она задрожала, опуская руку с завязки.

— Это не жертва, это долг… — произнесла она тихо, одними губами.

— Я выбрал иной путь. Прости меня, мы не можем быть вместе. Но обещаю, что позабочусь о тебе, — я заглянул ей в глаза. — Ты здесь из-за меня. Ты не должна пострадать.

Алисия подняла на меня взгляд, до этого блуждавший в пуговицах моего пиджака.

— Я уже пострадала, — всё той же дружелюбной интонацией сказала она. — Обещай, что найдешь мне место в новой Империи, потому что в старой меня ждёт только позор или смерть.

— Обещаю, — сказал я ей тихо. — А теперь ложись спать. Мне нужно поговорить с Винсентом.

Выйдя за дверь, я гулко стукнул в висящую картину с изображением королевской семейной пары из средних веков, позирующих на тронах. Стекло на ней трещинами не пошло. Только остался размытый след моей крови.

Картина чуть качнулась, видимо, плохо была закреплена.

3112

Я уже чувствовала, как смерть трогает меня за плечо. Писк сирены, приближающиеся дроны на моём экране. Я взяла управление маневровыми двигателями на себя. Всё ещё планировала оторваться. Сбросить холодную лапу с плеча.

Сдаваться… это вообще не про меня. Нам нужна Вега. Я ещё полежу на травке, твою мать. Мы с Исигуро не давали дронам шанса навестись. Только велика была вероятность, что Тореадор просто развалится от перегрузки. И даже до точки прыжка не дотянет.

Мои руки лежали на гладкой панели управления, мигающей красным. По всей рубке плавали красные всполохи. Меня болтало в кресле от немыслимых манёвров, которые вытворяли мы с Исигуро. Когда казалось, что в нас вот-вот попадут, мы едва-едва, но уходили из-под огня.

Я краем глаза взглянула на кольцо на безымянном пальце. Всё может быть хорошо. Мне есть, за что бороться. За Троя и нашу любовь. Даже, когда так сложно, что хочется взвыть. Мне есть, за что бороться. За товарищей, сидящих рядом. Я слышала, как часто и яростно дышит Исигуро, как он сражается до последнего. Мы заслужили, чтобы у нас всё было.

Вдруг сирена замолчала. Твою мать. Неужели мощности уже не хватает