Прирученная воинами - Грейс Гудвин

пункт, и я последовал за ним. Дверь за нами тихо закрылась. Техника периодически издавала звуковые сигналы, но все медики работали тихо и эффективно. Я не сводил глаз с Рава и поэтому не мог подсчитать количество пациентов, но отделение могло вместить трех больных в критическом состоянии, плюс еще двадцать дополнительных коек; вокруг всех них суетились медики в серой форме, и была еще пара докторов в зеленом. Я не обратил на них внимания, ожидая от Рава ответа.

– Только то, что приказал капитан Трист.

Я ни капли не поверил ему. Трист следовал правилам. Рав – нет. Он послушался бы приказов Триста только если бы я вышел из строя, например…

Черт. Например, когда я был полумертвый и без сознания в капсуле Реген.

– Конрав? – я назвал его полным именем. Я никогда раньше не называл его так.

– Ты умирал.

– Рав! – рявкнул я, и медики всполошились.

– Она прекрасна, Григг, – сказал он почти… мечтательно? – Такая мягкая.

Он подошел ко мне ближе и понизил голос, чтобы слышал только я.

– У нее просто охренительные формы. Боже, ее киска розовая. И ее задница. Черт, я был готов взять ее с того момента, как ее переправили. Подожди, сейчас увидишь сам.

Тихий женский стон прозвучал со стороны одной из смотровых комнат, и мой ноющий член тут же отреагировал на этот звук. Как ни удивительно, я узнал ее голос. Я слышал его во сне. Я кончил совсем недавно, до боли желая услышать этот звук.

Рав улыбнулся, как ребенок, собирающийся открыть самый большой подарок на свой день рождения:

– Она просыпается.

Несмотря на то, что вмешательство Рава и Триста меня раздражало, я был заинтригован и пошел за доктором, когда он отправился в смотровую комнату.

– Она моя?

– Да. Она подобрана по протоколу обработки Межзвездных невест. Почти стопроцентное соответствие. Она идеально подходит тебе во всех отношениях.

Я чертовски устал от того, что Коалиция сует нос в каждую часть моей жизни, и здесь было то же самое. Так много протоколов, и все они безупречны. Как командир, я чертовски устал от протоколов. Вот почему я назначил Триста своим заместителем. Он любил все это дерьмо.

– Послушай, брат, я знаю, что ты взволнован, но я сомневаюсь…

Тут я увидел ее, мою невесту и будущую супругу, и резко остановился. Рав усмехнулся и прошел мимо меня, собирая свое медицинское оборудование.

– Зачем все это? – спросил я, и в голосе было больше восхищения, чем я хотел показать.

– Для обследования и проверки. Мне пришлось подождать, пока она проснется, и пока ты придешь.

Она была потрясающей. Густые волосы лежали темными локонами на подушке. Ее кожа была не золотой или желтой, как у женщины Приллона, а более нежного, более глубокого кремового оттенка. Она лежала на спине, на смотровом столе.

– Ее переправили прямо сюда?

Рав покачал головой.

– В транспортную комнату, но потом перевели сюда.

– В таком виде? – я взбесился, потому что она, моя женщина, была полностью обнажена. – Кто видел ее такой?

Рав быстро изменил выражение лица с жаждущего на беспристрастное, будто переключился обратно в режим доктора.

– Я был там, когда она прибыла. Я завернул ее в простыню, которая сейчас под ней.

Белая ткань свисала с краев стола.

– Никто не видел ее такой, кроме меня.

Я оглянулся – дверь была плотно закрыта.

– Правильно, Рав. Никто не должен видеть ее такой. Никогда, – последнее слово вырвалось с рыком. Инстинктивная потребность защитить ее разрасталась со скоростью и интенсивностью, на которые я не был способен до этого. Такая реакция была нелогичной, потому что официальная церемония бракосочетания должна быть засвидетельствована и благословлена избранными, доверенными воинами, которых приглашу я или Рав на этот священный ритуал. Но они будут наблюдать, как мы трахаем ее, берем ее, делаем своей, а не просто восхищаться ее прекрасным телом.

Ее лицо было нежнее и мягче, чем у любой женщины, которую я когда-либо встречал. Ее груди были полными и круглыми, а киска, как и обещал Рав, была необычного темно-розового цвета, которого я никогда раньше не видел. Мне вдруг захотелось наклониться и провести языком по нежным складкам, чтобы попробовать ее на вкус. Так и хотелось раздвинуть ее нежные бедра своими плечами и оттрахать ее языком. От этой мысли рот наполнился слюной.

– Как, говоришь, называется ее раса? – спросил я, не сводя с нее взгляда. Она зашевелилась, но глаза еще не открылись. Как будто она пробуждалась от сна, а не после переправки через всю галактику.

– Земляне. Она с Земли. Они называют свою расу людьми.

– Я никогда раньше не видел подобных женщин, – честно признался я. Она была прекрасной, притягательной, экзотической. С ней не сравнится ни одна женщина, которых я видел раньше.

– Она самая первая невеста с их планеты.

Это было так удивительно, что я взглянул, наконец, на Рава.

– Самая первая?

– Да, – он кивнул. – Земля получила временное членство в Коалиции несколько недель назад. Разведка Улья дошла уже до внешних территорий, до второй транспортной зоны.

Я все понял.

– Они хотели добраться до воинов в Колонии.

– Скорее всего, – Рав кивнул. – Но вместо этого нашли Землю. После их атаки Коалиция вынуждена была вступить в контакт с Землей. До последних недель земляне не знали, что во вселенной есть другие разумные существа.

Теперь я вспомнил отчеты. Маленькая планета. Говорят, красивая, с бело-голубыми завихрениями, но слишком примитивная.

– Земле запретили полноправное членство из-за ее недоразвитости, насколько я помню. Они отказались объединиться и избрать Премьера?

Рав придвинул свое медицинское оборудование ближе и кивнул:

– Да. Они все еще устанавливают границы и убивают друг друга из-за территории, как дикие звери. Но даже если она немного дикарка, будет неплохо отшлепать ее, чтобы приучить к порядку.

Сейчас он говорил не как доктор. В нем говорил мужчина, который впервые увидел свою невесту и отреагировал на нее, захотел ее.

Его мысли перекликались с моими. Но на случай, если ей не хватит порки от Рава, я бы заполнил эту розовую киску своим членом и трахал ее, пока она не начнет выкрикивать мое имя. Я хотел наполнить ее рот спермой, держать ее за волосы и гладить ее нежную шею, пока член входит в ее горло. Если мы действительно идеально совместимы, она оценит мое стремление к контролю. Значит, ей нравится немного жестче. Немного грубее. Ей бы понравилось, если бы над ней доминировали два воина.

Похоть и примитивное желание сделать ее своей вскипели во мне, как извержение вулкана, и я не смог сдержать рычание, которое эхом