Прирученная воинами - Грейс Гудвин

Если бы биомониторы не утверждали, что он все еще жив и его сердце все еще бьется, я бы никогда не поверил, что можно выжить в настолько помятой броне.

Я положил руку на панель активации и отдал кораблю команду снять с Григга костюм. Беспокоясь, я не сводил с него взгляда, пока не угас слабый зеленый свет вокруг его тела.

Когда все закончилось, Григг остался лежать на платформе голый и истекающий кровью. Мое сердце замерло.

– Хреново выглядишь, Григг.

Он был весь в крови, золотистая кожа – месиво оранжевого и красного. Его левая нога была распорота до кости между коленом и бедром, кровь выплескивалась на пол с каждым ударом сердца.

Опустившись на колени, я наложил на рану блокатор кровотечения. Это не вылечит его, но хотя бы не даст истечь кровью по пути к капсуле регенерации.

– Мне нужны еще помощники! – крикнул я. Подбежали ассистенты и другие работники.

– Помогите мне. Осторожнее с его ногой, – я снова поднял его, стараясь придерживать его голову, чтобы она не болталась, как у куклы. Мне помогли другие руки, и мы быстро подняли его со стола.

– В капсулу Реген?

– Да. Немедленно.

Мы двигались слаженно, и быстро перенесли его к большому резервуару в человеческий рост, который использовали для лечения самых тяжелых ранений.

– Разве мы не должны сначала усыпить его?

– Заткнись или уйди, – прорычал я.

– Есть, сэр.

Дверь в медицинский пункт открылась, и вошел капитан Трист. Он взглянул на Григга и резко остановился.

– Он умер?

– Нет. Но умрет, если мы не поместим его в капсулу.

Трист шагнул вперед между двумя медиками и помог поднять Григга под бедра. Если бы Григг был обыкновенным солдатом, нам не понадобилось бы пятеро, чтобы перенести его, но он был чертовым гигантом. Как и все, принадлежащие к классу воинов Приллон-Прайма, он был огромным – 130 килограмм чистой мышечной массы без малейшей примеси жира. Раса Приллона была создана для войны, а значит, мы были больше и сильнее почти всех остальных рас в Коалиции. Семья Закар была одним из старейших воинственных кланов на планете. Так что быть таким здоровенным чертякой у него на роду написано.

Я вздохнул с облегчением, когда мы опустили командира в ярко-синий свет капсулы. Прозрачная крышка автоматически закрылась над его побитым и изломанным телом; датчики сразу же начали работать. Мы отступили и осмотрели открытые ожоги и рваные раны на его лице, которые теперь были хорошо видны.

– Ему повезло, что он не потерял правый глаз, – медик, который помогал мне, привычными движениями изменял настройки панели управления, чтобы организм Григга излечился настолько быстро, насколько физически возможно.

– Ему повезло, что он не умер, – Трист хлопнул окровавленной ладонью по прозрачному корпусу.

Он повернулся ко мне, и я покачал головой:

– Не смотри на меня так.

– Ты его второй. Брат. Ты что, не можешь заставить его образумиться? Так больше не может продолжаться, – от ярости Трист стал из бледно-желтого темно-золотым. – Он командир этой боевой группы, а не пехотинец или летчик-истребитель. Мы не можем потерять его.

– Он вдохновляет подчиненных, – почтительно отозвался медик с другой стороны капсулы. – О нем говорят в столовой. И не только. О нем говорят везде.

– Тебе обязательно находиться здесь? – спросил Трист.

Медик посмотрел на панель мониторинга.

– Лечение проходит в нормальном режиме. Все протоколы регенерации установлены.

– Тебе обязательно находиться здесь? – повторил Трист.

– Технически – нет, – быстро ответил молодой новобранец, и от страха его кожа побледнела до болезненно-серого цвета, почти такого же, как и его униформа. На то была веская причина. Капитан был почти таким же большим, как Григг, и в два раза злее.

– Оставь нас.

Через несколько секунд я остался наедине с капитаном, и он опустился в кресло в углу комнаты.

– Как мы можем остановить его? Он же ненормальный. Черт, он просто превращается в дикого зверя, как гребаный атланский берсерк.

Теперь, когда опасность миновала, к облегчению примешалась злость. Я сел рядом с Тристом, чтобы мы оба могли следить за бессознательным телом командира. Наши руки и форма были в крови.

– Мы не можем его остановить, – глядя на окровавленные ладони, я боролся с желанием задушить Григга. Я любил его как брата, но он не должен был допускать, чтобы отцовская злоба толкала его на крайности. Он слишком много рисковал. Он играл в очень опасную игру и проигрывал. Он остался жив, так что это был не полный провал, но что в следующий раз? А потом? Когда-то ему не повезет. В следующий раз он действительно может умереть.

Мне это надоело. Тристу это надоело.

Я много думал об этом, и в голову приходило только одно решение, о котором я не говорил раньше. Между мной и Григгом не было никаких секретов, но этим я с ним не делился. Раздумывал. Откинул этот вариант в прошлом. Но теперь, когда Григг был в капсуле Реген и залечивал поврежденную бедренную артерию, сломанное бедро, сильное сотрясение мозга и еще черт знает что, время пришло.

– Мы не сможем убедить его остановиться, но его партнерша сможет.

Трист вытянул ноги перед собой.

– У него нет партнерши.

Я медленно повернулся к нему:

– Тогда мы должны ее найти.

– Как? – Трист тоже посмотрел на меня.

Я встал и зашагал по комнате.

– Сейчас ты командир.

Порядок наследования преподавали в первый день боевого обучения. Это не то, что я должен объяснять Тристу.

– И?

– Он командир флота Коалиции. Он имеет право запросить подходящую партнершу через Программу Межзвездных невест. Прикажи мне найти ему пару. Прикажи провести его через поисковый протокол.

Эта идея, кажется, поразила Триста. Это не его жизнь постоянно висела на волоске. Он привык продумывать все четко и методично.

– А когда он проснется?

Я улыбнулся. Я тоже продумал это четко и методично.

– Обработка проводится на уровне подсознания. Это будет похоже на сон. Он ничего не вспомнит, а когда все поймет, будет уже поздно. Он не будет знать, что мы сделали, пока невеста не прибудет сюда.

Трист улыбнулся. Черт возьми, мужик улыбнулся. Я никогда не видел, чтобы он улыбался – я думал, с его лицом что-то не так, и оно не может менять выражение.

– И тогда он будет слишком занят. Если он не будет вылезать из постели, то больше не попадет ни в какие неприятности, – Трист внимательно посмотрел на меня, а потом рассмеялся.

Я был так потрясен его реакцией, что почти не обратил внимания на его