Долгая игра - Рейчел Рид

— Наверно, тяжело. А это... — Фабиан взмахнул рукой между ними, — это ведь секрет, верно?

— Большой, — подал голос Райан.

— Так еще сложнее, — сочувственно изрек Фабиан. Он наклонился, и почти перешел на шепот. — Почему вы держите это в секрете? Вы были бы не единственными хоккеистами-геями. Или би. Простите, мне не следовало...

— Я бисексуал, — кивнул Илья. — А Шейн — супергей.

— Я обычный гей, — возразил Шейн. — И нет, мы не единственные в НХЛ. Но у нас сложная ситуация.

— Потому что вы в разных командах?

— В основном, да. Но все немного сложнее.

— Лига раздула между ними огромное соперничество, — объяснил Райан. — Это длится с тех пор, как они пришли новичками.

— И даже раньше, — добавил Шейн.

— О, вау. Довольно увлекательно, — прокомментировал Фабиан. — Но очевидно все знают, что вы друзья. Вы вместе занимаетесь благотворительностью. Какая разница, просто вы дружите или вдобавок еще и целуетесь?

Шейн открыл было рот, чтобы объяснить разницу, но не смог подобрать слов. Судя по тону Фабиана, это дополнительное обстоятельство не имело никакого значения. Да и не должно было, если по-хорошему разобраться. Но все же имело.

— Это очень... усложнит нам жизнь, — сказал Илья.

— Это стало бы дерьмовым шоу, — согласился Шейн. — Думаю, нам обоим лучше пока сосредоточиться на хоккее.

Фабиан хмыкнул, но все-таки не промолчал:

— Пока? Как давно вы вместе?

Шейн с Ильей посмотрели друг на друга, у Шейна почему-то загорелись щеки.

— Непростой вопрос, — пробормотал Илья.

— Больше десяти лет, — уточнил Шейн, — зависит от того, что подразумевать под «вместе».

— Долгий срок для таких тайн, — задумчиво произнес Фабиан. — Разве это не напрягает? Постоянно прятаться? — Шейн не знал, как ответить на этот вопрос, и, судя по выражению лица Ильи, тот тоже. — Прошу прощения, — быстро проговорил Фабиан. — Я чересчур любопытный. Это не мое дело.

— Нет, все в порядке, — заверил его Шейн. — Просто, знаешь, есть над чем задуматься.

— Да, — тихо согласился Илья.

Принесли еду, и разговор перешел к пицце. Точнее все делились мнением, в каких городах она лучшая. Шейну до смерти хотелось съесть ломоть жирной, покрытой колбасой пиццы Ильи, но пришлось смиренно поглощать своего лосося и салат из овощей. Он начал придерживаться этой диеты в феврале, и, что бы ни болтал Илья — чувствовал себя лучше. К тому же он только что завоевал Кубок Стэнли и стал обладателем Конн Смайт Трофи (приз, ежегодно вручаемый хоккеисту, лучше других зарекомендовавшему себя в играх плей-офф. Единственный индивидуальный приз, присуждаемый не по итогам регулярного чемпионата НХЛ. Лауреат определяется членами Ассоциации спортивных журналистов НХЛ по окончании финальной игры Кубка Стэнли — прим. пер.). Так-то.

Пережевывая лосося, Шейн обдумывал вопросы, которые задал Фабиан. Шейну всегда представлялась самым невероятным кошмаром наяву реакция хоккейного мира, если о них с Ильей станет известно, но, возможно, продолжая скрываться, они создавали себе более серьезную проблему. Возможно, держать в секрете свои чувства к Илье было гораздо сложнее, чем столкнуться с ответной реакцией на правду о них.

Быть может, Шейн находился под впечатлением от двух недель, проведенных вместе с ним в коттедже, успешного старта работы лагеря и первого в их жизни двойного свидания. А, быть может, просто не очень хорошо соображал.

Когда все закончили есть, Райан отлучился в туалет. Как только он скрылся из виду, Фабиан заговорил:

— Хочу поблагодарить вас обоих за то, что пригласили Райана в свою команду. Это так много для него значит. Ему очень нравится работать с детьми, думаю, это послужило для него исцелением.

— Исцелением? — не понял Шейн.

Фабиан кивнул.

— У него был тяжелый разрыв с хоккеем, понимаете? Не думаю, что он жалеет об уходе, но он скучает по тому, что хоккей когда-то в начале карьеры заставлял его чувствовать. Потому что в последние годы Райан только мучился.

— О. — Шейн представить не мог, что хоккей когда-нибудь заставит его чувствовать себя плохо, но карьера Райана складывалась совершенно иначе. — Что ж, я рад, если мы помогли ему вернуть любовь к игре.

— Помогли. — Фабиан улыбнулся. — И он так гордится своим участием в этом вашем проекте. Думаю, его все еще немного пугают другие тренеры. Он сказал, что все они — суперзвезды, и он чувствует себя не в своей тарелке.

— Не все суперзвезды, — возразил Илья. — Хейден...

Шейн ущипнул его за бедро.

— Мы рады, что Райан стал частью команды. Рады, что в этом году он будет с нами обе недели.

— Он отличный тренер, — согласился Илья. — Дети его любят.

Фабиан буквально засиял, отчего стал выглядеть моложе и не таким кричаще сексуальным. Когда Райан вернулся за стол, он улыбнулся ему с нескрываемым обожанием в глазах.

— Что? — подозрительно спросил он.

— Ничего, дорогой. Мы просто говорили о хоккее.

Райан насмешливо хмыкнул.

— Ага, конечно.

Фабиан мгновенно вытянул шею и поцеловал его в губы. Райан довольно улыбнулся, но посмотрев в сторону Ильи с Шейном, попытался сделать серьезное лицо. Ему это не особенно удалось.

***

— Фабиан по-настоящему влюблен в него, да? — спросил Шейн позже, когда Илья вез их домой в Броссар через мост Шамплен. На одном из «летних» автомобилей Ильи, ярко-оранжевом, марки… вроде бы «Порше».

— Да. Ты облажался.

Шейн повернулся к нему лицом.

— О чем ты, черт возьми?

Илья скривил губы, но продолжал смотреть на дорогу.

— Ты пялился на него.

— Я не пялился!

— Окей.

— Если я его и рассматривал, то только потому, что никогда не видел никого, кто был бы так...

— Красив? — подсказал Илья.

— Нет! Заткнись.

— Он красив, — настаивал Илья. — И, типа, секси. Ты понимаешь, о чем я.

— Наверно, — ответил Шейн, как будто не понимал, о чем именно говорил Илья. — Но если я и пялился на него, то только потому, что не мог понять, как они с Райаном могут быть вместе.

— Райан не урод.

— Нет, — согласился Шейн. — Особенно сейчас, когда привел в порядок волосы и бороду. Но я столько лет боялся этого парня, что мне до сих пор трудно разглядеть