Притворись моей любовью - Карина Семёнова

аккуратно обнял Лайон и погладил по голове. Приходилось выжидать, когда зелья окончательно подействуют и немного подлечат Лайон, иначе через портал её не протащить, он заберёт последние силы. А пока предстояло отвлекать её разговорами, чтобы не теряла сознания.

Я усмехнулся, вспомнив о подарке, который до сих пор ждал своего часа в кармане. Почему бы и не сейчас?

— У меня для тебя кое-что есть, — прошептал я. — Вот. Чёрная магия и на такое способна.

Я достал кулон и осторожно, стараясь не задеть раненое плечо Лайон, одел ей на шею. Лайон улыбнулась, взяла в руки кулон и поднесла поближе к глазам. В темноте кристалл слабо заиграл жёлтыми и зелёными переливами, рассыпал белые искры.

— Здесь то, что будет напоминать тебе о Бальбиэне. Жёлтый — солнце, зелёный — листва, белый… — я задумался, забыл, что там мне Брам советовал. — А белый, потому что я так хочу.

— Спа… спасибо… Что… что случилось… на пляже?..

— Все вопросы потом. Знаю, что у тебя мало сил, но нам пора. Слушай внимательно: во второй ипостаси я могу открывать порталы, но только в те точки пространства, которые вижу собственными глазами. Хоть я и не видел точки выхода здесь, открыть портал сюда мне помог Акси, ваша тесная связь привела его и заодно меня к тебе. Но обратно так вернуться не получится. Мы сделаем вот что: сейчас очень тихо идём вон туда, там коридор, ищем любое окно или трещину в стене, чтобы я мог увидеть хотя бы что-нибудь за пределами замка. Потом со мной кое-что произойдёт, только ты не пугайся. Ты слышишь?

— М-м, — застонала Лайон.

«Ладно, если Лайон просто грохнется в обморок, увидев меня во второй ипостаси. А вдруг завизжит?»

— Лучше так: когда попрошу, ты зажмуришься. Затем я открою портал, и мы уйдём отсюда. Потом ещё один портал, и ещё, и ещё. Через цепочку порталов мы скроемся. Пока план такой. Ты поняла?

— Любишь ты планы…

— Когда не управляешь своей судьбой, можно хотя бы строить планы. Иллюзия контроля над событиями. После того как окажемся в безопасности, расходимся. Отправляйся к родителям. Со мной опасно.

— Но… но я не хочу. — Лайон заёрзала в моих руках, попыталась заглянуть в лицо. — Нет-нет… Я с тобой. Ты же пришёл… Ты не бросил… — зашептала она, придвинулась ближе и неловко поцеловала, оставив на губах привкус крови и слёз.

— Лайон, — я обхватил её лицо ладонями. — В этом мире я могу предложить только себя. Всё остальное так эфемерно. Но я себе не принадлежу, в этом и проблема. Всё, больше не будем ждать.

Я отпустил Лайон, стянул сюртук и аккуратно обернул вокруг её плеч. Погасил «светлячков» и кристалл в кулоне. Поднял Лайон на руки и с удовольствием отметил, что её щёки порозовели, а к крыльям стал возвращаться цвет.

«Это так поцелуй подействовал? Всегда знал, что я лучше всяких зелий».

Осторожно ступая, двинулся к коридору. Его полумрак отдавал зловещей тревогой, и Лайон уткнулась мне в шею.

— Там впереди должны быть ещё залы. Распроклятые окна. Нам бы хоть одно! — еле слышно сказал я ей.

Внезапно вдоль всего коридора вспыхнули факелы. В голове помутилось.

«Осор… Жаль, что я не верю ни в каких богов, сейчас бы самое время начать молиться».

Глава 102

Доментиан

— Как я недоглядела за тобой, мой мальчик?

Осор расхаживала по мрачному залу, в который нас привела. Теперь я узнал это место — одно из логов Осор, старый замок, разрушенный много лет назад, а сейчас просто могильник ушедших времён.

Огромный зал, раньше служивший церемониальным и вмещавший десятки гостей, теперь лежал в руинах. Темнота роилась по углам, разгоняемая только несколькими факелами. Осор всегда предпочитала живой огонь магическим «светлячкам». Мы с Лайон стояли на коленях на голых камнях рядом с глухой стеной, и я чувствовал, как Лайон дрожит от холода и усталости. Ей, раненой, было тяжело, но она держалась. Пока Осор не видит, я чуть подвинулся к Лайон, чтоб она могла опереться на меня плечом.

Расчудесный план скрыться через порталы с треском провалился. Перед Осор я бессилен. Одна надежда — достаточно протянуть время, чтобы треклятый Ирлайт успел по маячку выследить меня и прийти за Лайон. Если Ирлайт вообще придёт.

— Ты явился. Сам! Я поражена! — Осор закаркала старческим смехом, но вдруг оборвала его и, стремительно обернувшись, приказала: — Говори правду! Драконы вышли на тропу войны? Против демонов? Против меня?

Я рассмеялся. Осор увидела летящего дракона и решила, что началась война. Ведь драконам разрешено оборачиваться только во время боевых кампаний. Теперь надо тщательно подбирать ответы, утаивать всё, что могу.

— Нет, про новую войну мне ничего не известно.

— А про дракона? — повысила голос Осор, и её жёсткое лицо, изборождённое морщинами, осветилось безумной радостью поживы.

Я лихорадочно перебирал в голове формулировки, чтобы не врать, но и сообщить как можно меньше. Если услышит герцогскую фамилию Кадум, Брам не откупится никакими деньгами. Навсегда окажется в когтях Осор, в шантаже она мастер.

— Думаю, обернуться — это было личное решение того самого дракона.

Осор медленно перебирала пальцами чёрный шёлк балахона, будто паук плёл паутину.

«Всё так неудачно складывается. Только не выдать маячок! Даже перестать думать о нём».

Лайон тихо перевела дыхание, и я незаметно коснулся её руки. Глухая злость клокотала во мне, но я абсолютно ничего не мог поделать. Только безропотно выполнять приказы.

Осор наклонила голову и уставилась на меня.

— Эксперимент номер три. Почти удачный. — Она мгновенно оказалась рядом, сдавила когтистыми пальцами мою шею. — Только слишком непокорный. Столько неудач, но ты не прекращаешь попыток избавиться от моей воли. Это бесполезно, ты никогда не станешь свободным. Я могу всё что угодно, а ты нет, — прошептала она, наклонившись ближе. Потом метнула взгляд на Лайон и зашипела: — Я могу тебя заставить убить её. Прикажу убивать долго и мучительно, чтобы она сутками умирала. А ты будешь сидеть рядом и смотреть, как жизнь по капле покидает её, как глаза заволакивает пелена и как последний вздох вырывается из её груди. Но и потом я не отпущу тебя, ты будешь наблюдать, как трупные пятна пожирают красоту, как черви разъедают мёртвое тело, как кости превращаются в прах. И ты — ты! — будешь виноват