Я буду любить тебя - Кристина Ильина

"О боже.... Опять начинает говорить мне о том, что какие-то безмозглые дуры моего возраста сделали аборт", — подумала про себя я. Каждая наша ссора ну ни как не может обойтись без этого. У меня складывалось такое впечатление, что она мне не верит, и совсем не знает меня. Что если она не напомнит мне об этих девках, то ночью не уснет. Было даже немного обидно слышать такое от родной матери. Мы ругались с ней довольно долго и все соседи как всегда всё слышали, а потом шептались у меня за спиной, твердя вечно одно и тоже. "Опять мать довела...", слышала я, как только после очередной ссоры выбегала из секции и убегала, куда подальше от общаги. И тот день был не исключением. Мама обвиняла меня во всем, что можно было. Я была виновата в том, что от нее ушёл муж, виновата в том, что у неё ни как не может наладиться личная жизнь. Кому нужен был чужой ребенок! Мама грозилась уехать в Москву и оставить меня с тётей, а тётя же услышав такое, сразу сказала, что нахлебница ей не нужна и если мама уедет она сдаст меня в детский дом. В такие минуты я чувствовала себя никому не нужной, и мне казалось, что моя мама мне вовсе не родная. Ведь мне многие говорили, что я не похожа на свою мать и н каких сходств даже не было, но я не обращала на это внимание. Просто думала, что людям нечего пообсуждать вот и придумали очередной бред, что бы было о чём говорить. К концу нашей ссоры, когда мы вроде обе успокаивались, но злость ещё оставалась и мы бросали друг другу какие-то обидные фразы, приходила тётя и своим ворчание подливала масло в огонь.

— Да вы достали орать каждый день! Голова от вас болит! Были бы деньги, съехала от вас давно! — кричала она, тем самым выводя мать из себя ещё больше.

— Сидела бы ты молча, и не гавкала! Я тебя к себе привезла, а тебе еще что-то не нравится!? Если бы не я, сидела бы ты сейчас в деревне с матерью!

У моей бабушки было шестеро детей. Три девочки и три мальчика. Семья у нас была очень большая. У меня было много братьев и сестёр и, казалось бы, я никогда не останусь одна, и мне есть к кому обратиться в трудную минуту, но так думала только я одна. Не смотря на то, что семья у нас была большая, жили мы не очень дружно. Наши родители вечно ругались между собой, и настраивали нас — детей, друг против друга. Я никогда не слушала мать в этом случаи. Мне хотелось общаться с ними, хотелось гулять, веселится. Они были мне не родные, а двоюродные, но я все рано их любила, и считала родными. А вот они наоборот делали вид, что меня не существует. С некоторыми мы жили в одном районе и даже дома у нас находились на близком расстоянии. Но во дворе ни кто не знал, что человек, с которым общался даже Андрей, это мой брат. Когда я видела их на улице, они даже не смотрели в мою сторону, просто проходили мимо. Мы были чужие. Именно поэтому опеку надо мной оформил Миша, потому что больше не кому было. В таких случаях опеку оформляют на родственников, но как только они узнали, что я стала инвалидом, и вовсе исчезли из моей жизни. Пришел самый старший брат в больницу через неделю, что-то говорил, утешал, обещал, что они все в месте ко мне придут и что они на самом деле любят меня, но это было все ложью. Я поняла это еще тогда, в больнице по его глазам. В его словах не было ни капли правды. Он лгал, лгал, потому что ему было меня жалко, но я ждала.... ждала их всё равно. Каждый день ждала, и каждый раз, когда в палате чуть приоткрывалась дверь, я с надеждой ждала, что в палату сейчас зайдут они, но в палату входили совсем не те, которых я ждала: медсестра, Ваня и врач. Пока я лежала в больнице никого из родных у друзей я так и не увидела. Даже мама приходила ко мне реже чем Ваня. Он ночевал рядом со мной. Даже мама чувствовала в тот момент, что с Ваней лучше не связываться, да ведь и не только мама.... Все... Абсолютно все мне твердили, что Ваня — это не моё... мы с ним не уживемся и скорее всего я поломаю себе всю жизнь. Ведь у меня характер был не сахар, а с ним было очень тяжело. Но я не слушала никого! Я любила... любила его тогда хоть и не сильно, но любила, и была ему благодарна зато что он появился в моей жизни и хоть как-то отвлекает меня от мыслей об Андрее. Он столько сделал для меня, но в то же время он убивает меня как физически, так и морально. Я люблю его... люблю и ненавижу....

Хотелось кричать. Кричать и выплеснуть всю ту боль, которая накопилась. Я прекрасно понимала, что из-за очередной истерики, мне может стать плохо, и что сердце не выдержит. Но я продолжала выть от того что понимала, что осталась совсем одна.

На следующее утро, а точнее на следующий день я проснулась с жуткой головной болью. Все тело ныло, я боялась лишний раз пошевелится. Одна нога так же продолжала дергаться, тем самым причиняя мне жуткую боль. Дышать было тяжело. Вчера я такой боли не ощущала, возможно, была просто в шоковом состоянии. Я невольно начала вспоминать тот злополучный вечер, но в голове были лишь обрывки. Было ощущение, что я что-то забыла, упустила. В голове встала картина разъярённых Ванных глаз. По телу побежали мурашки, меня вновь начало трясти. Без задней мысли я положила одну руку на живот и тут же вспомнила о народившемся малыше..... О долгожданном малыше..... Из глаз тут же брызнули слёзы. Я не кричала, я не издавала ни каких звуков вообще, я просто плакала. Из глаз просто лился очередной водопад слёз. Уже на утро, я на свежую голову поняла, что зря накричала на Ваню вчера, зря выговорила ему всё и обвинила во всем его. Ведь моя вина в произошедшем тоже была. Я была виновата во