Отпускай - Ольга Сурмина

— Привет. — Девушка тяжело вздохнула, и во тьме Нейт не мог различить её лица.

— Будешь ужинать? — Как можно более непринужденно спросил Штайнер, хотя стиснул зубы. Именно сегодня хотелось, чтобы она отказалась. Вдруг по качеству еды поймет, что что-то не так?

— Да, спасибо. — Фастер несколько раз кивнула.

Нейт нервно улыбнулся. Это хорошо, но сегодня это плохо. Какая ирония.

— Я очень рад тебя видеть. — Молодой человек неловко поднял брови, провожая девушку за обеденный стол, на котором стоял огромный букет из темно-красных роз. — А это… это тебе. В общем… извини за тот раз. Тебе нравится? — Он с надеждой всматривался в лицо Фастер, хотя видел сейчас только силуэт.

— К-красиво. — Девушка запиналась. Голос звучал отстраненно и как-то грустно. — Спасибо. Очень… очень красиво.

Казалось, Нейт слегка растерялся. Непонимающе склонил голову, но тут же кивнул. Должно быть, ей просто неловко. Неловко, оттого тот целую вечность не покупал ей никаких цветов, а тут, вдруг…

Он чуть вздрагивающими руками накладывал еду в тарелку, ругая про себя кривые куски и совсем не сочное мясо. Разложил приборы, и тут же рухнул на стул, потерев вспотевший лоб. Эмма встрянула от воды ладони, села, и принялась есть. Вроде бы, не замечала разницы. Просто ела и кивала, а после тихо поблагодарила, и отнесла тарелку в посудомоечную машину.

Штайнер облегченно выдохнул. Вопросов или замечаний не было. Он вышел следом за девушкой, и тут же замер перед лестницей, раздраженно прищурив глаза.

Болела, кружилась голова. Ноги ощущались, как ватные, при чем настолько сильно, что сегодня Нейт вообще не поднимался на второй этаж. Шатало, откуда-то появился страх споткнуться, или соскользнуть со ступеней, который бесил. Он вновь стиснул зубы, сжал в ладони перила, и тут же почувствовал чужую, теплую, тонкую ручку, которая взяла его за дальний бок.

— Мне кажется, у тебя все еще кружится голова после удара. — Послышался тихий, неловкий, безучастный голос. — Будет легче, если на кого-нибудь опереться.

— Эмма, все хорошо, я правда в норме. — Штайнер пластмассово улыбнулся, с негодованием глядя на тощий женский силуэт.

— Я понимаю, но все равно волнуюсь. Ты… сам не свой немного. Так что я пройду с тобой, и все, ладно?

Молодой человек стеклянным взглядом уставился в пол. Она хотела помочь. Обнимала, волновалась, и это, вроде бы, должно было быть приятно, но… но. Отчего Нейт чувствовал себя униженным, он не мог понять. Просто чувствовал, и все, ощущал исступленное разочарование в самом себе. Это он тут должен помогать, а не наоборот. Тот, на кого должны полагаться, а не обуза или нуждающийся.

Однако, идти с помощником, все же, было легче. Оттого ему становилось еще хуже.

Она оставила его у двери спальни. Неловко улыбнулась, и эту улыбку мужчина видел даже через тьму. Взволнованную, но заботливую. Сочувственную. Улыбку, от которой Штайнер ощущал только опустошение и странную, беспричинную злость. Так не смотрят на любимого мужчину. Так смотрят на того, кого хотят пожалеть.

Нейтан знал об этом как никто другой.

* * *

Шипение. Он слышал, как внизу что-то шипело, но не мог понять, что. Раскалывалась голова, сон был неплодотворным, урывками. По-прежнему тошнило, однако, Нейт сцепил зубы и поднялся с постели. Пол под ногами словно плавал, хотелось взяться за стену, или на что-нибудь опереться. Почему-то сотрясение не проходило по щелчку пальца, и это то злило, то вызывало стыд. Сунув холодные ноги в черные тапки, мужчина завернулся в халат, затем высунулся в коридор.

Никого. Штайнер удрученно выдохнул и побрел в душ. Шипение то нарастало, то стихало, но, казалось, то просто был шелест деревьев за окном. От звона в ушах Нейт не мог точно разобрать его природу.

Вода не отрезвляла, головная боль только усиливалась. Аппетит вызывали только мысли об обезболивающих таблетках. Глядя на себя в зеркало, молодой человек отшатнулся. Замученный недосыпом взгляд полуприкрытых глаз, синяки под ними. Из-за постоянного напряжения морщинка меж бровей казалась как никогда глубокой, губы — бледными, и положение не спасало даже гладко выбритое лицо. Еще пару дней без бритвы, и Штайнер начнет напоминать себе запущенного алкоголика, хотя уже очень давно даже не смотрел в сторону спиртного.

Болезнь уродует. Нейт внезапно вывалился из собственных представлений об идеальном мужчине, настолько не вовремя, насколько то было вообще возможно. Время заниматься активной саморекламой, чтобы оттеснить доктора в лесопосадки хотя бы ментально, а не вот это вот все.

Он, держась за стену, спускался вниз. Тяжело вздыхал, мельком глядя на часы — семь утра. В таком состоянии Штайнер мог предложить Эмме на завтрак пожевать герань с подоконника, не более того.

Молодой человек сцепил зубы. Ничего, что-нибудь придумает. Все уладит, как и всегда.

На кухне у плиты мелькал знакомый силуэт. Девушка что-то напевала себе под нос, пока еда на сковороде шипела. Пахло чем-то сладким.

Нейт вытаращил глаза, глядя, как Эмма что-то выкладывала на плоскую широкую тарелку. Рядом с плитой стоял табурет, и одним коленом Фастер на него опиралась. Затем разминала руки, подходила с другой стороны, и опиралась другим коленом. Она совсем не выглядела усталой, замученной, или неловкой. У нее ничего не сыпалось из рук.

— Доброе утро. — Вдруг сказала та, не оборачиваясь. — Я слышала, как ты идешь. Садись, поедим, а то мне скоро в зал, а я еще даже душ не принимала.

— Доброе. — Подавлено процедил Штайнер, шокировано глядя на спину своей сожительницы. — Что готовишь?

— Панкейки. — Довольно ответила Эмма. — С клубникой и медом, а еще я сварила брокколи. Будешь?

— А где ты взяла клубнику? — Чуть дрогнул уголок рта.

— Заказала. — Девушка лениво пожала плечами. — У нас, как выяснилось, целых три гипермаркета доставляют еду ночью.

— Что за рецепт? — С каждым вопросом голос звучал все более отчужденно.

— Нашла в интернете тот, который понравился. — Фастер с улыбкой обернулась, забрав со стола тарелку с брокколи. — Не парься. Мне теперь нормально стоять, я почти не устаю. Пакеты только роняю, но блин, это такая мелочь.

— А что это за табуретка? — Нейт мрачно усмехнулся.

— Ну долго стоять на одном месте у меня ноги затекают, а с ней нормально. — Эмма вновь пожала плечами. — Если честно, я думала, что готовить — сложнее.

Штайнер скрипнул зубами.

— Попробуй. — Продолжала Фастер, поставив двумя руками тарелку с брокколи на стол. Затем она отошла, и вернулась со стопкой из трех панкейков, вокруг которых была аккуратно выложена клубника. — Мне кажется, это должно быть съедобно.

— Спасибо. — Нейтан печально, отчужденно улыбнулся, и