Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

подальше. Врать она не умела, выложить правду о встрече с бывшим не смогла. Хотя какую правду? У самой в голове скопилось множество вопросов, на которые она не могла найти ответов.

Они не занимались любовью почти неделю. Эла тихо ложилась в постель, прижималась к груди Эдика, словно искала защиты и утешения. Он ни на чём не настаивал, обнимал её крепко, поглаживал спину, осторожно целуя в макушку, и они засыпали.

Впервые за всё время Эла радовалась отъезду любимого — несколько дней назад он улетел в Казань по делам кафедры.

— Может, мне не ехать? — поинтересовался Эдик за день до командировки.

— Что ты, милый, у тебя такая важная встреча, — уверяла его Эла. — А у меня столько дел накопилось перед свадьбой, даже подумать страшно.

После отъезда Эдика Эла мучилась бессонницей, она не могла найти удобную позу, чтобы расслабиться и уснуть. Ночи казались бесконечно долгими, супружеская постель — огромной и пустой.

Ну почему она не уехала с ним? Почему не рассказала обо всём? Сердце жалило чувство беззащитности и вины. Неизвестность и бездействие угнетали.

Лариска звонила чуть ли не каждый день и умоляла о встрече.

— Элочка, ну прости, если бы я знала, что Леон — твой бывший, я бы ни за что не потащила тебя в клуб. Я всего лишь хотела поднять тебе настроение.

— Да, Лариса, благими намерениями дорога выложена в ад, — усмехнулась Эла. — Вот скажи мне, дорогая, ну почему так получается? Всё, что исходит от тебя, превращается в какое-то нелепое недоразумение?

— Не говори ерунды. Я всегда и всё делаю от чистого сердца. Знаешь, почему так вышло в этот раз? Потому, что ты скрытная. Никогда ничем не поделишься, не расскажешь.

— Да не о чем мне особо рассказывать. Хотя, конечно, были подозрения, что Вадим и Леон — одно и то же лицо, но это казалось из области фантастики. Ты уж поверь мне, Лариса, я сама в шоке от всего, что случилось. Но теперь ты знаешь, что он единственный в мире мужчина, с которым бы мне не хотелось сталкиваться.

— Надо же, как бывает, — проскрипела Лариска. — Элочка, меня терзают сомнения. Леон, то есть Вадим, он и есть отец Лины⁈

Эла чуть не задохнулась от негодования, хоть и ожидала подобного вопроса от вездесущей Лариски, однако быстро взяла себя в руки и наигранно рассмеялась в трубку.

— Да, дорогая, твоему воображению можно только позавидовать. Тебе бы сериалы для домохозяек сочинять. Нет, нет и нет! Отец Лины — совсем другой парень.

— Фух… слава богу! Ну, прости, просто подумалось. А давай я заеду к тебе сегодня? Выпьем, расслабимся, поболтаем?

— Нет, Лариса, не обижайся. Как-нибудь в другой раз, — отрезала Эла и повесила трубку.

Эла пыталась занять себя работой по дому, но дело не ладилось, а мысли так и кружились в голове. А ведь мать должна что-то знать, может, она поможет прояснить ситуацию? Нужно немедленно ехать на дачу и всё разузнать.

На часах было пятнадцать минут пятого. Если поторопиться, то можно успеть на шестичасовую электричку. Эла быстро собралась в дорогу и отправилась на вокзал.

Спустя два часа она благополучно добралась до посёлка. Мать, как обычно, возилась на кухне, готовила ужин. На полу возле окна стояла батарея закатанных на зиму банок с вареньем и огурцами. И в тазике на столе — малина, пересыпанная сахаром.

— Эла, ты как тут? Почему не позвонила? — Марта вышла ей навстречу, вытирая руки кухонным полотенцем. — Что-то на тебе лица нет. Бледная и круги под глазами? Случилось что?

— Да, в последнее время я не высыпаюсь, мама.

— Ну-ка, давай, заходи, я тебе компот холодный налью. Ужин скоро будет готов, — суетилась Марта. — Это хорошо, что ты приехала, свежий воздух и живые витамины всегда на пользу. Поспишь, сил наберёшься.

— А Лина где? — Эла положила дорожную сумку в прихожей и прошла на кухню следом за Мартой.

— Гуляет со своим Филиппкой. Запретить не получается. Ты посмотри, какой они мне порядок в огороде навели — загляденье просто.

— Мама, ты никак не успокоишься? Зачем запрещать? Они тянутся друг к другу, между прочим, с самого детства. Просто Филипп недавно это понял.

— Ишь ты, тянется он, — пробурчала Марта себе под нос. — Не верю я ему, и всё. Люди не меняются, уж поверь ты мне, старому педагогу.

— Думаешь, я не переживаю? Давай не будем форсировать события. Время покажет. — Эла уселась за стол, не решаясь начать разговор о Вадиме.

— Вот ты послушай меня, умная, взрослая дочь, — наседала Марта. — Действие всегда лучше, чем пассивное выжидание. Как сказал один из философов: «Не жди, пока вода подойдет к горлу, уходи заранее, зрелым размышлением предотвращай жестокость ударов».

— Мама, ну что ты опять задумала?

Марта хитро прищурилась, выглянула в окно, вышла в прихожую, плотнее прикрыв дверь в дом, и вернулась в кухню.

— Я собираюсь звонить Бескровной, — решительно сказала она. — Буду просить, чтобы та загрузила Лину по полной программе, да так, чтобы и минуты не оставалось на эту безумную любовь. Знаешь, что мне заявила наша драгоценная Лина? Что у них с Филиппом всё по-взрослому! Это же надо такое матери сказать?

— Да, видно, допекла ты её своими придирками и запретами, — усмехнулась Эла. — Конечно, по-взрослому. Это и ежу понятно, что они не за ручку ходят.

— А что мне остаётся делать, не поощрять же этот беспредел?

— Мама, тебе давно пора принять тот факт, что дети быстро взрослеют. Между прочим, в её возрасте я уже родила.

— Нам ещё только ребёнка не хватало. У Линочки настоящий талант, и не стоит жертвовать им ради какой-то там любви. Её ждёт большое будущее!

— Но любовь вдохновляет, помогает идти к намеченной цели! Не смей им препятствовать! — Эла начинала выходить из себя, невольно повысив голос.

— Да какая там любовь? Всё только и сводится, что к постели. Думаешь, я не вижу, как он на неё смотрит? Бесстыдник. Я не устану повторять: Филипп ей не пара. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что она наконец одумается. Одна надежда, что Лина встретит в консерватории достойного молодого человека, быть может, пианиста или композитора. Вот это будет настоящий союз. Созидание.

— Но ты прекрасно знаешь, что Лина