Многоточия - Наталья Способина

LastGreen опустил взгляд, переваривая эту мысль, и тут рядом раздался жалобный голос мелкой:

— Вы только не ругайтесь, но нам надо поделку из картона к девятому мая. К завтраму.

У LastGreen’а вырвался нервный смех, а Потап застонал.

— Так к завтраму или к девятому? — страдальческим тоном уточнил Сашка.

— Выставка завтра.

— Так, вы спать, а я к метро за картоном, — вздохнул LastGreen.

— Картон я сейчас принесу. У Ритки был запас, — так же тяжко вздохнул Саня.

Анька выглядела такой виноватой, что LastGreen засмеялся уже по-настоящему. От радости, что с ней ничего не случилось, что он просто напридумывал всякой ерунды от нервов и усталости. И с Сашкой ничего не случилось. Вон бухтит что-то себе под нос, собираясь в рейд за картоном.

А значит, все в целом хорошо. В подтверждение этому его телефон пиликнул сообщением.

«Привет. Что делаешь?» — писала Лена.

«Не поверишь. Собираюсь делать поделку в детский сад».

Она тут же перезвонила и сказала:

— Можно с тобой?

— Давай. Будешь меня развлекать, пока я буду клеить танк.

— Нам сказали Вечный огонь, — встряла мелкая уже не таким несчастным тоном.

— Спать иди! — скомандовал ей LastGreen, и все еще чувствовавшая себя виноватой сестра припустила в комнату.

— Я нашла, как сделать объемную композицию, — сообщила Лена. — Лови.

— Держи картон. — Сашка возник на кухне и сгрузил на стол несколько начатых пачек цветного картона.

— Спасибо Рите.

— Привет Саше, — сказала Лена.

— И привет тебе от Лены.

Потап поднял на него взгляд и кивнул:

— Ей тоже. Я спать.

Его телефон тут же пикнул, и LastGreen на сто процентов был уверен, что Лена, услышавшая, что Потап уходит спать, пожелала ему спокойной ночи. Сашка не стал доставать телефон из кармана. Во всяком случае, при нем.

Но это ведь тоже относилось к разряду «все в целом хорошо». Из этого можно выруливать. Главное — твердо решить для себя куда.

Дядя Слава позвонил LastGreen’у, когда тот заходил в подъезд по адресу последнего на сегодня заказа, и спросил, где все и почему дома никого нет.

LastGreen выругался про себя и попытался было соскочить со встречи, объяснив, что он на работе, а Аня с его другом. Но за этим последовал резонный вопрос о матери. И стало понятно, что соскочить не выйдет. Тем более нужно было все-таки обсудить поступление.

К дому LastGreen подходил с тяжелым сердцем. Чем объяснить отсутствие матери, он так и не придумал, потому что врать умел из рук вон плохо. Аню домой решил не забирать: та точно вывалит всю неудобную правду. Так что мопед завозить в мастерскую не стал, Потапу тоже ничего не сказал.

Дядя Слава сидел на лавочке у подъезда и с меланхоличным выражением на лице изучал алкаша Пашу, который что-то втирал ему за жизнь со скамейки напротив. Увидев LastGreen’а, дядя Слава встал. Рядом с ним было несколько пакетов с логотипом ближайшего супермаркета. От их вида у LastGreen’а загорелись уши.

— Ну здорово. — Дядя Слава протянул руку для приветствия и первым пошел к подъезду.

— Вот и надо так по жизни! — заорал вслед Паша.

— Ой, захлопнись, — вздохнул LastGreen, которого тошнило от одного вида маминых собутыльников.

Дядя Слава, надо отдать ему должное, оставил их разборки без внимания. Зайдя в квартиру, он разулся и направился прямиком на кухню. LastGreen поплелся следом, чувствуя себя провинившимся школьником, вызванным к директору.

Поставив пакеты на пол, дядя Слава повернулся к LastGreen’у и серьезно спросил:

— Мать где?

— Она… пока не здесь, — неуверенно обведя рукой пространство, пробормотал LastGreen.

— Не поверишь, Гриш, но это прям очевидно.

— Ну… в больнице.

— В какой? — Взгляд у дяди Славы стал острым.

— В платной. Нам помогли. Все в порядке.

— Гриша, на то, чтобы найти твою маму, у меня уйдет плюс-минус полчаса. Давай облегчим задачу.

— Она в наркологичке. Мы поместили ее на лечение.

— Вы — это кто?

Теперь уже LastGreen чувствовал себя как на допросе.

— Я познакомился с девушкой. Ее дядя — врач. Он… в общем, помог мать устроить. И…

— Понятно. А Аня где?

— С другом моим. Он в автомастерской работает и ее с собой берет. Да мы нормально, — как можно честнее сказал LastGreen. — Все под контролем.

— Понятно, — повторил дядя Слава и принялся разбирать пакеты, выкладывая на стол консервы, колбасу, сыр, фрукты.

— Да не надо было. Вы что! Мы ж не дети.

— Разговорчики в строю, — вяло отмахнулся друг отца, и LastGreen’у пришлось помогать загружать холодильник и шкафчики.

Закончив с разбором продуктов, дядя Слава сел за стол, и опомнившийся LastGreen бросился ставить чайник.

— Вы, может, поесть хотите? Я могу быстро пельменей сварить.

— Давай.

LastGreen принялся варить пельмени, и все то время, пока они готовились, он не знал, куда себя деть от стыда: подоконник был завален обрезками картона после ночных поделок, в раковине осталась не помытая с утра посуда, потому что Анька ожидаемо не хотела вставать, пока вызверившийся Потап не вытащил ее из постели и не пригрозил отвести в сад прямо в пижаме. Все то время, что Сашка воевал с мелкой, LastGreen жарил яичницу. Ели они с Потапом чуть ли не в прихожей, и времени на посуду не осталось. В комнате тоже был бардак. Даже кровати остались незаправленными.

Словно поняв, что туда заходить не нужно, дядя Слава встал из-за стола и пошел осмотреться в квартире. LastGreen простонал сквозь зубы. Стыдно было так, что от его горящих ушей вполне можно было бы прикурить при желании. Вернувшийся дядя Слава молча сел за стол и принялся вертеть в руках неудавшийся кусок картонного Вечного огня.

— Я справляюсь, — не выдержал гнетущего молчания LastGreen.

— Вижу.

— Правда справляюсь.

К стыду стала примешиваться злость.

— Правда вижу, — раздражающе спокойно ответил дядя Слава.

— Я подумал, что у меня не получится с поступлением, — выпалил LastGreen, глядя на булькавшие в кастрюле пельмени.

Казалось, дядя Слава целится ему в спину. LastGreen даже пошевелил сведенными лопатками, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения.

— Мне Аню не с кем будет оставить. Так что вы извините, что я вам написал. В общем…

Он стушевался и повернулся к дяде Славе, потому что терпеть его взгляд стало просто невыносимо.

— Как у матери дела?

— Да нормально. Неплохо.

— Гриша!

Дядя Слава не повысил голоса, но было сразу видно, что он командир и что его слушаются.

— Она… выпила в больнице. Но обещала исправиться.

Он и сам понимал, как жалко и глупо звучат его слова. Не исправится мать никогда. С чего он вообще это взял? Наслушался ее обещаний —