Вариация - Ребекка Яррос

— Прямо бесит, до чего точно, — отметила Ева.

Но ровный тон не вязался с тем, как сильно у нее побелели костяшки, когда она вцепилась в спинку стула. Яхта ухнула вниз на волне.

Я заметила какое-то движение слева и снова схватилась за спинку стула. Вода заливала палубу: яхта взбиралась на следующую волну. Первые полчаса океан всегда был ужасно неспокойным, и этот вечер не стал исключением.

— И то же самое хочешь сказать мне ты, Алессандра? — спросил Василий, скрестив руки на груди.

Я покачала головой:

— Вовсе нет. Хотя я не прочь узнать, не этим ли способом мама обеспечила контракт и для меня.

— Не прочь? — Уголок его губ дрогнул. — Я хорошо тебя знаю. Тебя этот вопрос наверняка сжирает заживо. Достойна ли ты своего статуса? Достаточно ли ты хороша?

Внутри все чуть не перевернулось.

— Несколько месяцев назад он бы меня уничтожил, — не стала спорить я. — Но уже нет. И я пришла не ради контракта или роли. Не ради себя или Евы. — Я отпустила стул и толкнула оба конверта через стол. — Выбирайте. В первом конверте соглашение о неразглашении с подписями всех, кто считает вас отцом ребенка. Вы получите его за то, что подпишете документы об отказе от родительских прав и заполните медкарту. Во втором конверте — подписанные нами заявления и копия оригинала свидетельства о рождении этого ребенка. Как только я выйду за дверь, все это попадет в руки того, кто успеет первым. Я предполагаю, что у вас нет желания воспитывать упомянутого ребенка, но этот вопрос, надо думать, уже поднимался лет десять назад.

Я вздернула подбородок и собрала всю свою решимость, чтобы эта маска с меня не сползла.

Не меньше минуты он изучал меня в неловком молчании, а затем подался вперед, взял документы справа и полез в карман пиджака за ручкой. Когда он открыл папку, в каюте воцарилась тишина.

— Ребенок Руссо, — повторил он, перечитывая отказ.

Я покачала головой:

— Имени вы не узнаете.

Энн составила документ так, чтобы он соответствовал оригиналу свидетельства о рождении, но за вычетом пола. Такой документ был ненадежным, но его будет достаточно, чтобы подать в суд, если Василий когда-нибудь передумает.

— Я не знаю, о ком вы говорите. Я всего лишь подписываю документ, освобождающий меня от родительских прав на ребенка, который и не был моим. Хотя, родись на свет подобный ребенок, такая оплошность дорого обошлась бы мне в смысле репутации, если бы не случайное несоблюдение простых правил дорожного движения.

От того, как он вскользь упомянул об аварии, я вся закаменела и насилу сглотнула подступившую к горлу желчь.

— Как тебе известно, я всегда выбираю только лучших. Хорошо, что я ни разу не ошибался.

Он черкнул ручкой по отказу, а затем взялся за медкарту. Я делала короткие, неглубокие вдохи, пока он не засунул то и другое обратно в конверт и не подвинул его через стол.

Я поймала конверт за край и бросила ему другой.

— Вам для личного архива. Делайте с этим что угодно. Спасибо.

На смену гневу так стремительно накатило беспредельное облегчение, что закружилась голова. Джунипер в безопасности. Кэролайн ее не потеряет.

— И, конечно, не забудь свой контракт, — сказал он, указывая на бумаги. — Мы не были бы балетной труппой «Метрополитена», если бы ты не была одной из наших ведущих танцовщиц. Говорю это от всего сердца, Алессандра. Я выбираю только лучших, а ты, безусловно, лучшая, что ты сегодня и доказала. Даю тебе слово не вспоминать о том, что сейчас произошло. Репетиции начнутся через две недели. Возвращайся туда, где тебе самое место, танцуй свою роль. Кто знает, — может, она сделает тебя следующей примой нашего времени.

Я уставилась на конверт так, словно он вот-вот отрастит зубы и меня укусит.

— Три года. Небывалое повышение зарплаты. Центральное место, задний ряд, как всегда, — сказал Василий, засовывая в карман полученный от меня конверт. — Я все помню, Алессандра. Знаю: тебе уже звонили из Сан-Франциско, Хьюстона и Лондона.

— И Парижа, — добавила я. — Или я могла бы отправиться в самостоятельное плавание и поработать везде.

— Париж… Но ни одна из этих трупп не наша. Они не твоя семья. Я же знаю, как ты любишь танцевать с сестрой. Ее контракт истекает только через год. Возможно… — Он постучал пальцем по столу и бросил взгляд на Еву. — Возможно, в этом сезоне она перейдет на должность солистки. Просто просмотри контракт, подтверди и поставь подпись, либо напиши моей ассистентке, и она отправит тебе электронную версию.

— Алли… — прошипела Ева.

Она имела на это полное право. Только ради этого контракта я работала, только о нем и мечтала наша мама. А кроме того, он обеспечивал надежное положение для Евы.

— Я хочу привести в студию собаку.

Василий сморщил нос:

— Можем включить и это.

Я взяла контракт, и он показался мне тяжелым.

— Спасибо за предложение.

— Увидимся в Нью-Йорке.

Нью-Йорк. Мой дом. Моя квартира и моя жизнь. Мои сестры и Кенна. Моя труппа и моя роль. Но Хадсона там не будет.

— Я не шучу, Алессандра. Ничего этого не было. Никакого ребенка не существует.

Слева послышался стон. Лодка опять накренилась. Я резко обернулась к двери.

Нет, господи, нет… Душа у меня ушла в пятки. В дверном проеме мелькнула голова Джунипер. Я увидела в иллюминатор, как она, зажав рот руками, пятится к парапету, будто ей не терпится от нас убежать.

— Стой!

Я сунула Еве все бумаги и бросилась к двери.

Джунипер в шоке отшатнулась, глаза у нее остекленели. Она смотрела мимо меня в каюту. Лодка поднялась на очередной волне, и вода хлынула на палубу, заливая перила и сиреневое платье Джунипер. На палубе я чуть не поскользнулась на каблуках, бросилась к парапету…

Но Джунипер не было.

— Нет!

Лодка накренилась, и меня отшвырнуло в сторону. В воде мелькнул фиолетовый всполох, и я перелезла через скользкий парапет.

— Алли! — взвизгнула позади меня Ева.

Я прыгнула.

Глава тридцать третья. Алли

РизНаПальцах: Они же сестры. Надеюсь, они во всем разберутся. Их видео очень мне помогли на творческом пути.

ВендиКук52: Согласна. Они так вдохновляют, но они же тоже люди.

Атлантика была адски ледяной.

От холода перехватило дыхание, и я принялась грести изо всех сил, сквозь воду выбираясь на поверхность.

Вынырнув, я ахнула и завертела головой. Секунда — и я