Вариация - Ребекка Яррос

Окна студии озарил свет фар. В угасающем сумеречном свете на дорожку свернула машина Гэвина. Но припарковался перед домом и ринулся по ступенькам не Гэвин.

Хадсон.

Входная дверь распахнулась и захлопнулась с такой же силой. Секунду спустя он влетел в студию. Воротник его рубашки был расстегнут, галстука и вовсе не было, а волосы были взъерошены так, будто он раз десять запускал в них руки. В глазах у него было такое безумное отчаяние, что, когда наши взгляды встретились, мое сердце забилось чаще.

Как возможно, что именно это — наша с ним последняя ночь?

Он шагнул ко мне, блуждая взглядом по моему телу:

— Я хотел отвезти тебя домой. А ты позволила Гэвину?

— Обувь, — напомнила я ему.

Во мне разлилось тепло. На каждый его шаг вперед я делала шаг назад.

— Тебя обучали медпомощи. Было разумно отправить тебя с Джунипер, тем более раз в больнице ждала Кэролайн.

— К черту обувь, — сказал он, сбросив ботинки. — Ты и от осмотра отказалась…

— Врач скорой осмотрел меня еще в марине, — напомнила я ему.

Я прошла мимо места Энн у станка и ступила на привычную территорию. Там я ощутила под ногами твердую почву и перестала отступать.

— У меня и без того достаточно воспоминаний об этой больнице, обойдусь без новых, уж спасибо.

Он вздрогнул. Я тут же пожалела, что напомнила ему об этом.

— Когда я увидел тебя в воде… — Он покачал головой, сокращая расстояние между нами. — Я испугался до смерти.

— Я сама испугалась до смерти, — призналась я, когда он потянулся ко мне. — Джунипер…

— Не только Джунипер, — сказал он, положив руку мне на загривок, и наклонился ко мне. — Ты, Алли. Ты напугала меня до смерти. Ты хоть представляешь, что́ для меня значишь? Я дышу тобой. Я знаю, ты не хочешь об этом думать, тебе нужно, чтобы все было по полочкам, но вот он я — хаотичный, запутавшийся, настолько тобой окутанный, что я не мог дышать в этой неотложке, потому что мне было необходимо оказаться здесь, с тобой.

Мое сердце забилось так громко, что почти заглушило внутренние сомнения, которые сотрясали прутья своей клетки, требуя, чтобы я держала это самое сердце там, где оно и есть, — в безопасности, в самой глубине груди. Я не могла подарить его Хадсону теперь, когда единственный возможный исход для нас — расставание. Но, черт возьми… я так этого хотела.

— Хадсон… — прошептала я.

Я уперлась руками ему в грудь, но так и не смогла его оттолкнуть.

Он склонил свою голову к моей.

— Я тот, кому ты нужна. Ты нужна мне, Алли. И всегда была нужна.

Глава тридцать четвертая. Алли

ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОТКЛЮЧИЛ КОММЕНТАРИИ

Эти слова надломили меня, оборвали тросы самосохранения и лишили опоры. Я вцепилась в его рубашку и, встав на цыпочки, прижалась ртом к его губам.

Хадсон издал низкий гортанный стон и поцеловал меня в ответ. Его решимость нахлынула на меня, оголяя нервы. Наш поцелуй был откровенно плотским: языки переплетались, зубы стукались, и мы вжимались друг в друга все сильнее.

Я расстегнула пуговицы на его рубашке и неохотно прервала поцелуй на целых три секунды. Они потребовались Хадсону, чтобы снять с меня майку и оставить обнаженной по пояс. Затем наши губы снова слились. Я посасывала его язык, стягивая рубашку с его плеч. Когда она упала на пол, наградой мне стал еще один стон.

Хадсон обхватил мою грудь, и под большим пальцем мой сосок мгновенно затвердел. Дрожь пробежала по спине, я выгнулась навстречу его руке. Он поцеловал меня еще глубже, дольше, он стал для меня центром мира, единственной точкой, на которую указывал компас.

Я знала рельефные линии его торса наизусть и провела по ним кончиками пальцев, скользнув руками вниз по телу. Нашла молнию и дернула. На нас слишком много одежды, нас разделяет слишком много слоев. Я хотела, чтобы он был обнажен, как моя душа, а значит, полностью. Раз — и пуговица на его брюках расстегнулась, я просунула руку между твердыми мышцами и резинкой боксеров и обнаружила, как он горяч и тверд.

— Черт, Алли…

Стон эхом отразился от зеркальных стен. Я обхватила его член рукой и провела вниз от головки до основания.

Я сжала бедра, между которыми уже все горело, и провела большим пальцем по самому кончику, а затем проникла языком ему в рот и провела по чувствительной линии за зубами в такт движениям рук. Я жила ради его быстрых вдохов, ради того, как он сжимал мои волосы…

Я оторвалась от его губ, поцеловала его грудь, губами очертила мышцы идеального пресса. Я опустилась перед ним на колени. Скользнув языком по линии от края живота вниз, я обхватила руками его бедра и одним неторопливым движением стянула с него оставшуюся одежду.

— Любимая…

В его тоне слышалось восхищение с угрожающей ноткой. Он давал мне понять, что я играю с огнем.

— Снимай, — потребовала я.

Он скинул брюки и боксеры. Сняв с него носки, я присела на корточки и посмотрела вверх, восхищаясь совершенством его тела.

— По-моему, я никогда еще не видела тела совершеннее.

— Ал… — заговорил он, но закончил рокочущим стоном.

Я встала на колени и взяла его в рот.

Член скользнул по языку, и по коже пробежало пьянящее ощущение власти. Он качнул бедрами. Потом еще раз.

— Ох, черт…

Хадсон вцепился руками мне в волосы.

— Алли… любимая… Ты должна…

— Хм?

Я глотала все глубже, наслаждаясь блеском его глаз, изгибом подбородка, осознанием того, что я обладаю полной и безоговорочной возможностью сделать так, чтобы он распался на куски.

— Стой, — через силу произнес он.

Я провела языком по головке и выпустила его.

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Я точно знаю, чего хочу.

Пламя в его взгляде растопило бы ледник, но меня он и так уже зажег — я была готова сгореть при первом же прикосновении. Он подхватил меня под мышки и поставил на ноги, одним махом стянул с меня пижамные штаны с трусиками и бросил их в море одежды, разбросанной вокруг.

— Правда? — спросила я, слегка запыхавшись.

Он кивнул, пожирая меня взглядом, и потянулся к груде вещей.

— Я не готов даже сказать, сколько фантазировал о том, что хочу сделать с тобой в этой студии.

— Вот как?

Я судорожно сглотнула и отступила, перешагнув через свою майку и отбросив ее в сторону, чтобы освободить ему путь.

— Что ты ищешь?

Что бы это