Красавица - Валерия Аристова

виде, в котором пребывал жених, к алтарю тащить его было невозможно, все планы рушились, поэтому он решил идти ва банк и уговорить жениха доступными методами. Он приказал отправить его в подвал, и оставить до утра подумать о своем решении.

Теряя сознание от боли и начавшейся лихорадки, Ролан все же никак не мог понять, кого же полюбила Диана. Диана нашла самый верный способ свести его с ума. Он то проваливался в забытье, то снова приходил в себя, пытаясь лечь так, чтобы не травмировать простреленное плечо. И в бреду, в полусне, он не переставал метаться, пытаясь угадать этого злополучного человека, которого избрала Диана де Вермандуа своим возлюбленным. Ревность, боль, тоска, ненависть слились в единое чувство, и он метался в бреду, призывая смерть, как избавление. Он не мог думать больше ни о чем. Только Диана с ее холодным презрительным взглядом стояла перед его мысленным взором. Он забыл про донью Ракель и про то, как оказался в этом подвале. Ему казалось, что он снова в застенках инквизиции. Последней же мыслью, прежде, чем он окончательно провалился в небытие была та, что он не сможет явиться на рассвете в дубовую рощу. Анри не пострадает. Вместо него пострадал он сам.

Диана не могла подозревать, что ее слова стали источником страданий Ролана де Сен-Клер. Узнай она об этом, счастью ее не было бы предела. Но Диана грустила. Она не пошла к королю, боясь, что всех участников дуэли просто арестуют, а рассказала все Виктору де Шерше. Поэтому рассвет застал ее, и де Шерше в дубовой роще. Они стояли, кутаясь в плащи, и тихо перешептывались. А потом появился де Савуар со своими секундантами, Ролана де Сен-Клер все не было, и Диана стала подозревать, что он внял ее просьбе и решил отказаться от дуэли.

Утро брало свои права, и все присутствующие сбились в кучу и ждали. Виктор что-то долго говорил де Савуару, в конце концов предложив ему выбирать между отказом от дуэли и Бастилией. Ролана же все не было и вскоре стало ясно, что он не придет. Сначала Диана обрадовалась, но потом встревожилась. Прямо из рощи она пошла искать Мориса.

Мориса она увидела сразу, как только вошла в замок. Он был бледнее мела, когда выложил Диане все, что знал о судьбе своего господина. Паж дома де Сереналис несколько минут назад принес ему записку от доньи Ракель, которая умоляла спасти Ролана де Сен-Клер. Паж не знал, кому отдать письмо, так как де Шерше, занимавший с Роланом одну комнату, нигде не оказалось.

"Ролан де Сен-Клер ранен и заперт в подвале в доме, который снимает мой брат дон Мигель де Сереналис на улице Пекарей. Если вы не поспешите, он может умереть. Прошу вас как можно скорее оказать ему помощь. Р.С."

Диана мяла в руке записку, пытаясь придумать выход. Дать знать Луи о положении его друга было равно международному скандалу в то время, когда Мазарини вел переговоры в Ратуше с испанским первым министром. Оставить Ролана гнить в подвале было не по христиански. Даже не смотря на то, что он не любил ее и вызвал на дуэль де Савуара, Диана не была настолько зла, чтобы желать ему смерти. Она заметалась, пытаясь найти выход.

— Я могу пойти на разведку, — Морис тронул ее за руку, выводя из ступора, — если пожелаете.

Она покачала головой.

— Нет. Подожди меня. Я сейчас.

И она бросилась наверх в свою комнату, откуда через пол часа спустилась в лучшем платье, расшитом лилиями, и бриллиантовом уборе. Накинув плащ, она приказала Морису набрать как можно больше народу, заложить лучшую коляску и отправилась в город как самая настоящая принцесса.

Улица Пекарей раньше не видела золоченых карет. Когда же слуги заполонили всю улицу, и разбудили все семейство де Сереналис, двери кареты распахнулись, и в блеске бриллиантов и золотого шитья из кареты вышла прекраснейшая из женщин. Дон Мигель, с трудом понимающий, что происходит, склонился перед нею в таком низком поклоне, будто хотел поцеловать плиты под ее ногами. Его братья, наскоро одетые и причесанные, смотрели на нее во все глаза, будто в их дом с небес спустилась сама Дева Мария.

— Я — герцогиня де Вермандуа. Мне стало известно, что вы незаконно удерживаете фаворита короля Луи Ролана де Сен-Клер, — сказала она дону Мигелю на прекрасном испанском, когда тот разогнулся и пытался понять, сон это или явь.

Вопрос, заданной прекрасной герцогиней, тут же вывел его из состояния полусна. Дон Мигель испугался. Стало очевидно, что шутки закончились, раз кузина короля сама снизошла до его дома, чтобы поинтересоваться судьбой этого мальчишки, который не пожелал добровольно жениться на донье Ракель. Он не понимал, откуда стало известно, что Ролан де Сен-Клер находится в этом доме, и попытался было отпираться, но Диана только движением руки прервала его монолог.

— Мне очень жаль обвинять вас во лжи, сеньор. Но я знаю, что Ролан де Сен-Клер нуждается в медицинской помощи и сейчас находится в подвале вашего дома. Я не знаю, что произошло, и каким образом он попал туда. Если вы будете расторопны, то я и не пожелаю это узнать. Но я могу уверить вас, что Его Величество будет очень огорчен, если с графом де Сен-Клер что-нибудь случиться. Поэтому прошу вас позволить мне самой спуститься в подвал.

Дон Мигель молчал. Тогда Диана сделала знак, и его братья как по мановению волшебной палочки бросились вперед, чтобы проводить ее туда, куда она требовала. На лестнице на втором этаже стояла молодая женщина в белом пеньюаре. Диана подняла голову и глаза их встретились. Донья Ракель изучала ее лицо, а потом отвела взгляд и исчезла. Диана отвернулась, почувствовав болезненный укол ревности. Эта женщина была причиной всего происходящего. Это к ней пошел Ролан де Сен-Клер, отказавшись от любви ее, Дианы.

В подвале было темно и сыро. Свет проникал сюда через небольшое оконце под потолком. Часть помещения была завалена каким-то хламом, часть уставлена бочками, а в самом темном конце на каком-то тряпье лежал человек. Диана остановилась, глядя на него. Потом медленно подняла руку, сделала Морису, стоявшему рядом с ней, знак приблизиться. Движения ее были медленны, не потому, что она играла принцессу, а потому, что боялась лишиться чувств.

Вся рубаха пропиталась