Красавица - Валерия Аристова

кровью. Кровь была повсюду. На полу, на его лице, везде. Диана не могла бы даже сказать, куда он ранен. И жив ли он. Он лежал, согнувшись в неествественной позе, и волосы его тоже были все в крови.

Она приблизилась, боясь ощутить холод его тела. Опустилась на колени. Рука ее дрожала, когда она коснулась его щеки. Но опасения ее были напрасны. Лицо его пылало, и от ее прикосновения он вздрогнул, потом поднял голову и открыл глаза. Они долго смотрели друг на друга. И Диана совершила нечто невероятное. Она прямо на глазах у всех провела рукой по его лицу, откинула со лба влажные волосы.

— Ролан де Сен-Клер, вы меня удивляете, — сказала она, — как можно постоянно вляпываться в одинаковые истории?

Он вдруг улыбнулся. Лучезарно. Как будто стоял летним утром на берегу моря, подумала она. И тогда она коснулась губами его щеки. Просто не смогла удержаться. Слуги подняли его и вынесли на воздух, положили в карету.

Диана вышла следом, а за ней дон Мигель, белый, как его рубашка.

— Вы поступили очень глупо, дон Мигель, — Диана вдруг полезла рукой в складки платья, и тут же в ее руке оказался маленький пистолетик, инкрустированный слоновой костью, — но я не буду никому жаловаться. Око за око.

Грянул выстрел, и дон Мигель отлетел к стене, хватаясь рукой за предплечье. Диана опустила пистолет.

— Бросать в подвал я вас не буду. Хотя очень хочется. Мне жаль, что так получилось.

И она ушла. Села в карету. Ролан либо забылся сном, либо потерял сознание, но признаков жизни не подавал. Лоб его и волосы были влажны от пота. Диана склонилась над ним, взяла платок и вытерла его лицо. Подумала, достала бутыль с водой и протерла его от крови. На щеке и на скуле были большие ссадины. Потом она прикусила губу, посидела, собираясь с мыслями, и одним движением разорвала ткань его рубашки на рукаве. Постучала в стенку кареты, приказывая остановиться. Карета замерла, Диана высунулась в окно, приказала Морису зайти к ней. Теперь они были вдвоем наедине с этой раной. Диана была бледна, и ее лицо тоже покрылось каплями пота. От страха.

Морис же аккуратно полил водой запекшуюся кровь, которой было множество, промыл рану.

— Пули нет, — сказал он, — прошла на вылет.

— А кость?

— Трудно сказать. Для этого нужны инструменты. Да и я не врач, я не могу определить, насколько сильны повреждения.

Диана закрыла лицо руками.

— Я их всех ненавижу, — сказала она, — ненавижу. Этих людей. Надо было убить его, а не ранить. Этого испанского гуся. Боже, как же я их всех ненавижу!

— Мадам, — Морис смотрел на нее очень серьезно, — вам же не безразличен мой господин?

Диана замерла. Потом кивнула:

— Конечно же нет.

— Мадам... прошу вас..., — Морис явно боялся сказать что-то не то и не так, — прошу вас, будьте к нему добрее.

Диана пожала плечами.

— Мне кажется, я и так достаточно добра.

— Мой господин всегда старается защитить вас, — Морис смотрел на нее, понимая, что не может сказать ей больше, — вы же...

Она склонила голову на бок:

— Я?

— Вы же очень холодно с ним себя ведете.

Диана пожала плечами. Потом наклонилась и стала рвать нижнюю юбку на бинты.

— Кровь идет снова, — она протянула Морису длинный лоскут шелка, — перевяжи крепче. Он и так потерял много крови.

Они оторвали от рубахи окровавленный рукав, и совместными усилиями перевязали рану.

Кто он, ангел или демон? Диана молчала, смотря на его красивое лицо, оплывшее от ударов и слишком бледное от потери крови. Сейчас он больше походил на бандита с большой дороги, чем на придворного. Она провела рукой по его волосам. Он готов был отдать жизнь за ночь с этой черноглазой испанкой, и только усмехнулся, когда Диана предлагала ему себя.

Глава 14. Плохой мир

Новая королева Франции была светловолоса и очень мала ростом. Не слишком высокая Диана была на пол головы ее выше. Ей сразу понравилась эта девушка — мягкая, тихая и спокойная. Улыбка у испанской инфанты была очень мила. Казалось, она любит весь мир, и молодому королю, своему жениху, она улыбалась так, будто он сошел с иконостаса.

Да, в ней не было красоты и яркости. Тереза была не просто скромна. Она была слишком тиха для яркого и красивого Луи. Они не подходили друг другу. Мария Манчини, яркая красавица, намного лучше смотрелась рядом с ним, чем эта девушка в тяжелом белом шитом золотом платье, закрывающем все, что только можно закрыть.

— Боже мой, какой ужас, — сказал Луи, склонившись к Ролану де Сен-Клер, — и на этом я женюсь?

Ролан хмыкнул. Потом оценивающе посмотрел на инфанту.

— Если ее прилично одеть, то вполне себе ничего. Ну рост женщине не обязателен. Это даже мило, когда женщина мала ростом. И волосы у нее красивые.

— Ты уверен, что на ней хорошо будут смотреться наши лилии?

— Лилии на всех хорошо смотрятся.

Луи невольно улыбнулся. Действительно, если эту малышку одеть прилично, во что-то более яркое, открытое и радостное, то, вполне возможно, из нее можно сделать достойную спутницу. Может быть, все не так плохо, и он судит о ней плохо только потому, что эта девушка, которую ему подсунули в жены, так сильно не похожа на Марию.

— Королева должна быть заметна, — сказал он.

— Так надень на нее красное платье и большую диадему. Вряд ли кто-то сможет не заметить женщину в красном платье.

Ролан только недавно пришел в себя. Две недели он провалялся в бреду и полусне, а Морис совершенствовался на нем в искусстве врачевания. Луи прислал доктора, и вдвоем они сумели поставить его на ноги к самой свадьбе. Он пропустил все увеселения на испанской стороне, поездки в кораблике, когда двор смотрел на трапезу испанского короля, венчание, и смог присутствовать только на свадьбе, которая состоялась уже во Франции после отбытия испанской делегации восвояси. Теперь он выглядел побитым судьбой, но вполне достойно. Перевязь для