Красавица - Валерия Аристова

Ролану казалось, что ноги его приросли к земле. Он и до этого был практически уверен, что Диана не любит де Савуара, но появление этого незнакомца стало для него неожиданностью и окончательно выбило из колеи. Он поклонился, немного наигранно. И, прежде чем уйти, сказал:

— Если вам захочется избавиться от вашего плохого человека, от вас требуется только назвать имя. Я с радостью выполню эту миссию.

Диана рассмеялась:

— Нет уж, спасибо. Больше я никогда не позову вас. Считайте, что ваша опека надо мной закончилась. Прощайте, Сен-Клер. Я на самом деле утомлена нашей беседой. Уходите.

Ролан ушел. Он шел по камням дорожки, проклиная всех женщин на свете. И Диану, с ее новым возлюбленным. Он остановился, стараясь осознать масштаб катастрофы. Он покорно отдал ее Савуару. Он отказался от ее недвусмысленного предложения. Он не искал ее любви, и просто потерял время и шанс получить ее, позволив влюбиться в непонятно кого. Подняв камень с земли, Ролан швырнул его как можно дальше. Камень просвистел и упал в поле.

Он запутался. Ему не было места в этом мире. Он не видел больше в себе сил находиться рядом с Дианой и не мочь обнять ее. Сегодня он отказался от нее зная, что прими он ее дар, она бы не любила его, а исполняла долг, она бы была не с ним, и ласкала бы его ради другого. Теперь же он боялся, что увидит ее в объятьях человека, которого она на самом деле любит и сходил с ума от ревности понимая, что если сердце ее занято, то там нет места ему. Он опоздал. Его дурацкое ланселотство завело его в тупик. Оставалось только вернуться к костру, искать Ракель или Анну де Вернель, и попытаться забыться в танце, изображая никому не нужные чувства, а потом любить совсем не ту женщину. Ему хотелось побыть одному, но он понимал, что бесконечное прокручивание одних и тех же мыслей приведет его к безумию, из которого выход только один — в ад.

Глава 13. Ракель

Ракель ждала его. Он знал, что она будет ждать. Высокая, почти с него ростом, черноволосая, красивая, с пухлыми алыми губами, блестящими глазами и бровями в разлет, она могла бы стать чьей-то мечтой. Ролан же смотрел на нее, как на мимолетную спутницу, надеясь, что она сумеет развеять его тоску. Даже не так, не тоску. Просто не даст ему сойти сума от потока мыслей, сожаления, ревности и бессилия, помноженных на две бутылки крепкого вина.

— Где вы были, я давно жду вас, — сказала Ракель, а он поднес к губам ее руку.

— Да так. Прогулялся.

— Потанцуем?

И они танцевали. Эти танцы, с каждым часом все более безумные, помогли ему немного забыться. Ракель подносила ему вино, была так мила и так задорно смеялась. А потом они пошли в город, на улицах которого тоже не стихало веселье, горели огни, гремела музыка, танцевали люди. И они снова танцевали, пока Ракель не повела его узкими переулками, ластясь к нему и мурлыкая что-то про любовь.

Ролан не почувствовал опасности до самого конца. Он был занят своими мыслями, и даже красавица Ракель не могла развеять их своей болтовней. Она шутила. Он тоже шутил. Она смеялась. Он тоже смеялся. Потом они оказались в маленькой комнатке, где Ракель стала раздеваться, пританцовывая, а он просто смотрел, лежа на кровати, как из-под вороха одежды, как Афродита из пены, появляется прекрасная обнаженная женщна. Ракель легла к нему, смеясь избавила его от одежды, бросая ее на пол, и, накрыла его своим податливым телом. Он целовал ее, такую красивую и ласковую, боясь пускать даже на грань сознания мысль, загнанную глубоко внутрь. На месте Ракель могла бы быть Диана, если бы он не повел себя, как благородный осел и вместо того, чтобы изощряться в сарказме, просто притянул бы ее к себе. И черт с ним, с возлюбленным. Эту ночь она была бы его. А наутро он так и быть, не пришел бы на дуэль или дал бы знать Луи. Ракель была умела. Она ласкала его, как опытная женщина, руки ее спускались все ниже, когда Ролан перевернул ее, оказавшись сначала на ней, а через секунду в ней. Ракель изогнулась, издавая полный страсти стон, и на мгновение, до того, как он открыл глаза, ему почудился аромат благовоний Дианы. Ракель шептала слова, которые должны были бы быть ему приятны, губы ее были полны страсти. Он тоже что-то такое говорил ей, лаская ее тело, но на этот раз она не могла спасти его от самого себя.

В этот момент открылась дверь, и на пороге появились незнакомые люди. Ракель закричала, заворачиваясь в простыню, а Ролан так и замер, переводя взгляд с незнакомцев на свою возлюбленную. Внезапная догадка пронзила его мозг. Уж слишком легко отдалась ему донья Ракель, уж слишком хорошо знала она, куда поведет его, и никого из ее родственников не было рядом. Он был слишком занят своими мыслями, чтобы думать о чем-то еще, и так легко попал в ловушку.

Ролан соскочил с кровати, схватившись за шпагу, одновременно наматывая на себя простыню. Одетый как римский сенатор, он стоял со шпагой в одной руке и подушкой в другой, дорого готовый продать свою никчемную жизнь. Она не нужна никому, ни ему самому, ни Диане. Но умирая он захватит с собой в ад нескольких испанцев.

— Положи оружие, Сен-Клер, — сказал тот, кто вошел первым.

Это был человек лет тридцати, настолько похожий на Ракель, что не оставалось сомнений в их родстве.

Ролан крепче сжал эфес шпаги и отпрыгнул в угол, опрокинув перед собой столик.

— Выходите по одному или все вместе, — сказал он по-испански.

Трое протиснулись в комнату из-за спины старшего, и попытались атаковать Ролана, но просчитались. Один из них тут же схватился за руку, полилась кровь. Шпага Ролана тоже окрасилась кровью.

Ракель сидела в постели, черные волосы струились по плечам и белой простыне, которой она прикрылась, лицо ее было искажено страхом. Послышался звук взводимого курка, Ролан тут же отреагировал на него, быстро метнулся к Ракель и обхватил ее рукой за шею. Она закричала, пытаясь вырваться, но Ролан был гораздо сильнее нее.