Нервные клетки с запасом - Екатерина Владимировна Скибинских

Почему-то именно сейчас, когда каждое слово могло оказаться решающим, в мыслях было пусто, а изнутри зрело предчувствие чудовищной ошибки, которая вот-вот произойдет… Или уже произошла, когда я не посчитал особо нужным рассказать обо всем Арине раньше, опасаясь ее негативной реакции?

Но… Факт остался фактом. Арина попросила о возможности проводить для Мартина занятия в замке Ваенгов. И, предложив принцу и своему драконышу выбор, в их компании покинула мой замок. Я так и не сумел подобрать нужных слов, впрочем, как и накануне вечером, собираясь ей предложить… Да какое уже имеет значение, что собирался, если все равно шанс упущен?

– Действие ритуала как-то можно обратить вспять? – спросила она напоследок, прежде чем покинуть мой кабинет навсегда.

Я медленно покачал головой, чувствуя опустошение. И не мог сказать наверняка, кому из нас оно принадлежало.

– Почему-то я так и думала… Перестать меня чувствовать по желанию ты, конечно же, тоже не можешь, да? Можешь не отвечать, и так вижу… Один вопрос. А если бы на моем месте была Риссуэлла и ритуал прошел так, как надо, что бы это изменило? Для чего тебе это вообще надо было?

Я горько усмехнулся. Подозревал, мой ответ Арине также не понравится. Впрочем, что уже терять?

– Ваенги организовывали не первое покушение и не первый заговор. Вопрос времени, когда споткнутся, и тогда мне нужен был бы свой человек на троне. Риссуэлла же, как мне казалось, истинная дочь своих родителей, но еще не успела запятнать себя в заговоре. После ритуала стала бы именно тем лояльным человеком на троне, который мне был необходим. По крайней мере, до совершеннолетия принца…

Арина негромко хмыкнула, скривившись, словно от зубной боли. Но ее голос был удивительно спокойным.

– Неплохой план… Считай, что он тебе удался. У тебя теперь действительно есть свой человек на троне до того момента, как Мартин вырастет… Я… Я не хочу решать что-то сгоряча, устраивать какие-то безобразные скандалы, разборки… Но и находиться здесь больше не могу. Не сейчас, после того, как… – она судорожно перевела дыхание, а по щекам вновь потекли слезы, но закончила все так же твердо: – Просто позволь мне уйти.

И я не стал ее останавливать…

Знал, что в любой момент смогу телепортироваться к ней, но очень хорошо запомнил ощущение беспомощности и какого-то даже легкого страха с нотками едва ли не отвращения, которыми повеяло от нее, когда я все же попытался обнять ее на прощание. Ощущать эти ее эмоции снова, зная, что все может только ухудшиться, хотелось меньше всего.

Артефакт защиты все еще был на ней, я теперь получал каждый день отчеты от ее советников и учителя Мартина, по которым мог сделать вывод, что она в порядке. Насколько может быть. Я же…

Горько усмехнувшись своим же мыслям, покачал головой и поболтал в бокале дорогой коньяк, прежде чем сделать глоток.

Слева краем глаза уловил какое-то движение и резко обернулся, надеясь на… и сам не знал на что. Но это было просто отражение в зеркале. Несколько секунд я рассматривал себя, отмечая осунувшийся вид, бледную кожу, круги, залегшие под глазами, всклокоченную шевелюру.

Скривившись, бросил бокал в зеркало, с готовностью осыпавшееся осколками, что звенели в унисон тем, что сейчас мерзко хрустели внутри моей души, напоминая об утраченном…

– В этом весь ты. Только крушить, ломать… Какой же из тебя тогда демиург? – услышал я знакомый и ненавистный в этот момент голос.

Вскочив с кресла, молниеносно бросил в Каролину сгусток чистой энергии, но она почти играючи отбила его, выставив хитроумный щит.

– Неужто совсем не рад меня видеть? До сих пор убиваешься по своему мотыльку? – хмыкнула она, совсем не расстроившись.

– Зачем ты это сделала?! Тебе доставляет удовольствие рушить мою жизнь?

– Мотыльки всегда летят на свет, но там же и сгорают, не знал? Я просто решила предостеречь твою бабочку, пока не опалила крылышки, – пожала плечами Каро и лишь поморщилась, принимая на свой чуть дрогнувший щит еще один пульсар.

– Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?! Тебе ведь даже мир не нужен!

– Ты прав. Не нужен, – не стала спорить она, скупо улыбнувшись.

На такой прямой ответ я даже не нашелся, что сказать. Устало махнув рукой, просто телепортировался из замка в долину драконов, где чаще всего бывал с Ариной. Но побыть в одиночестве мне не дали. Уж мне ли не знать: если Каро чего-то решила добиться, то не отступит.

– Даже не пошел к своей нереиде крушить скалы? Делаешь, однако, успехи… – заметила она, с интересом осматриваясь. – Красивое место.

Но я не стал ей отвечать. Просто лег на траву, уставившись в звездное небо. Возможно, если ее игнорировать, она сама вскоре уйдет.

– Ма-арк… Это так по-мужски, винить в своих бедах кого-то другого. И чего, спрашивается, убиваешься? Заведешь себе другую забавную зверушку, мало их, что ли, населяет этот мир?

– Не смей так говорить об Арине! – процедил я сквозь зубы.

– Почему же? Неужели она какая-то особенная? – прощебетала Каро преувеличенно удивленным тоном.

– Ты и сама прекрасно знаешь ответ.

– О-о, я много чего знаю. Вопрос в том, знаешь ли ты? Даже сейчас не в силах признаться, что любишь ее… И правильно делаешь. Ведь это неправда, – голос Каролины приобрел вкрадчивые нотки, сладкой патокой вливаясь в уши, заставляя слушать. – Если бы любил, то не врал бы… И не скрывал правду, отодвигая на мифическое «потом». «Потом» – это отговорки, если есть что сказать, говоришь здесь и сейчас, нет – не так уж и нужно. Ты зациклился на ритуале привязки мира и потерял то, что тебе важно… А так ли уж важно, Марк?

Можно было подобрать сотни аргументов в ответ, но… Что-то в ее словах было.

– Зачем тебе это все, Каролина? Смысл лишь в том, чтобы поиграть со мной? Или настолько ненавидишь, что не можешь успокоиться, пока не разрушишь мою жизнь? – лишь спросил устало, готовый к любому ответу…

Почти к любому.

– Может, дело не в ненависти? – ее голос прозвучал непривычно серьезно, и в нем также можно было уловить нотки грусти и сожаления.

– Что ты имеешь в виду?

От удивления я приподнялся на локтях, желая видеть ее лицо. Но рядом со мной уже никого не было…

Глава 37

Арина

Тяжело было первую неделю. И вторую. И следующий месяц. Два… Ладно, чего скрывать, мне до сих пор хреново! Но усиленно улыбаюсь всем, в первую