Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

class="p1">Я смотрю на Райдена, протягивая руку к члену Флинна, в то же время мой рот обхватывает член Райдена. Я глубоко всасываю его, втягивая в заднюю стенку своего горла, когда Линкс проникает в Рекса. От их совместного толчка мои глаза закатываются.

— Вот так, Леденец, отсоси у моих братьев поглубже. — хрипит Беннетт, и я снова кончаю.

Все внутри меня сжимается, когда я поднимаю руку на всю длину Райдена, обводя большим пальцем его кончик, наклоняю голову и беру Флинна в рот.

— Такая чертовски красивая. — хрипит Райден, заставляя меня всю сжаться, а всех остальных застонать.

Чередуясь между двумя братьями, мой оргазм накатывает от одного к следующему, все почти немеет, когда я кончаю снова. И Райден кончает мне в рот, его сперма попадает на кончик моего языка. Я сглатываю вокруг него, облизывая его головку, пока он изливается в меня. Вонзая свой член в самую глубь моего горла, прерывая мое дыхание, он кончает. Он вырывается, наклоняясь и погружая свой язык мне в рот, переплетая его с моим, пока целует меня, выбивая из меня дыхание, ощущая его вкус между нами.

— Я люблю тебя, принцесса. — он прижимается со словами к моему рту, и мои губы приоткрываются, когда его язык лениво скользит по ним.

— Я люблю тебя, Райден. — отвечаю я, имея в виду это всем сердцем.

— Я знаю, что ты любишь. — он улыбается искренне. — Но мой брат выглядит так, будто ему больно. — смеется он, заставляя меня улыбнуться, а Флинна застонать, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

Он так сильно сжимает мои волосы в кулаке, что у меня из глаз текут слезы, когда он кончает, но я знаю, что ему так нравится, когда я плачу. Для него.

— Черт возьми, я люблю тебя, Ангел. — сияет он, вытаскивая член у меня изо рта, большим пальцем касаясь моего подбородка, ловя вытекшую струйку.

Он засовывает свой большой палец мне в рот, и я сильно посасываю его, проглатывая его вкус и улыбаясь ему.

— Я люблю тебя. — ухмыляюсь я, прежде чем моя голова откидывается на грудь Беннетта.

Он проводит ладонью по моему лбу, крепко прижимая меня к себе и жестоко трахая мою задницу:

— Кончай снова. Кончай еще, черт возьми, Леденец. — требует Беннетт.

Моя киска сжимается вокруг него, а стон из его груди отдается вибрацией по моему позвоночнику.

Жар скручивается в моем животе, все сжимается, а затем Линкс рычит, обхватив Рекса руками за грудь.

— Я кончаю, я кончаю… — повторяет Рекс, поглаживая большим пальцем мой набухший клитор и трахая меня все сильнее и сильнее.

Я вскрикиваю, когда Линкс впивается в плечо Рекса, разрывая кожу в том же месте, куда он укусил меня, не сводя с меня взгляда.

— Я люблю тебя, Котенок, черт возьми. Черт, Линкс, я люблю тебя, черт, черт, черт! — стонет Рекс, входя в меня, запрокинув голову, зажмурив глаза.

Его член пробивает мою шейку матки, и все кончают. Сперма заполняет меня.

Линкс в Рексе, Рекс во мне, Беннетт в моей заднице.

— Я люблю тебя, Хендрикс. — шепчу я, закрывая глаза.

Губы Беннета прижимаются к моему уху, он хрипло шепчет:

— Я люблю тебя, Леденец. — он опускает голову обратно на землю.

Его член замирает, когда он заканчивает наполнять меня небольшими резкими движениями бедер.

— Я люблю тебя. — выдыхаю я, и руки Беннета обнимают меня, крепко прижимая.

И когда мы все одеваемся и идем рука об руку обратно к нашему дому, Беннетт прижимается носом к моему горлу, вдыхая мой запах.

— Ты счастлива, Леденец? — и я слышу его улыбку еще до того, как чувствую ее на своей коже.

Я поднимаю взгляд к полной луне над головой и улыбаюсь.

— Очень.

Эпилог

ЛИНКС

ТРИ ГОДА СПУСТЯ

Поппи поправляет свое зеленое платье, шелковая ткань которого колышется, скрывая ее тело. Ее волосы зачесаны назад, свободные локоны спускаются по спине. Я прикусываю губу, пытаясь подавить стон, стоя в дверном проеме. Она резко оборачивается, услышав сдавленный звук, на ее пухлых, накрашенных красным губах появляется злая ухмылка.

— Нет! — ругает она меня, громко смеясь. — Бонни только что сделала мне макияж!

— Я знаю. — я прикусываю губу, пробегая взглядом по ее фигуре. — Я хочу слизать это с тебя. — говорю я ей с низким рычанием, когда подхожу вперед, хватаю ее на руки и разворачиваю к себе.

— Линкс! — визжит она, хлопая меня по плечам. — Отпусти меня! — смеется она, утыкаясь лицом мне в шею и обхватывая ногами мою талию.

Я сажаю ее на край умывальника, окидываю взглядом ее прекрасное лицо, чувствую, как мое сердце бьется намного сильнее.

— Мы заканчиваем академию. — улыбаюсь я, глядя на ее очень красивые губы.

— Да… — выдыхает она, ее руки поправляют воротник моей рубашки. — И твой папа здесь. — она застенчиво улыбается, глядя на меня из-под густых ресниц.

Я сглатываю комок в горле, на глаза наворачиваются слезы.

Папа был освобожден на два года раньше срока после того, как к властям попали анонимные улики, доказывающие его невиновность и вину Кристофера Мэтьюза-старшего. Отец Криса покончил с собой еще до того, как его посадили, и Крис с семьей переехал из штата, но не раньше, чем ему предъявили обвинение в сексуальном насилии и попытке изнасилования. По крайней мере, так Беннет рассказал Поппи.

Папу освободили всего за несколько дней до выпуска Райдена и Рекса, так что он смог прийти на их церемонию, а теперь он может увидеть нашу.

Я сжимаю зубы, руки Поппи обвиваются вокруг моей шеи, ее ногти царапают кожу на голове.

— Ты счастлива, Сокровище? — спрашиваю я ее шепотом, думая о том, какими счастливыми она делает всех нас.

Наша семья любит, и я думаю, она чувствует себя так, словно к ней вернулась ее мама. Мама Райдена и Флинна одержима ею так же сильно, как моя и Беннетта.

Она не общалась со своим отцом с тех пор, как его отправили в тюрьму вскоре после осуждения Мэтьюса. Она не хочет говорить о нем. Она говорит, что выяснила это на терапии, что по-прежнему регулярно посещает ее и не хочет тратить свою новую жизнь на мысли о нем. Это единственная причина, по которой он все еще дышит, на случай, если ей когда-нибудь понадобится утешение.

Поппи улыбается мне, ее алые губы находят мои:

— Всегда с тобой.

А позже, когда наши зеленые шапочки с кисточками взлетят в небеса, мы все вместе будем ужинать в любимом ресторане моего отца, передавая тарелки с вкусной едой по длинному столу, за которым