Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

все смогли бы перейти к следующей главе нашей жизни. Той, в которой Фрэнки не выгоняют из дома, чтобы она познала ответственность дорогой ценой.

Я отмахиваюсь от его слов.

– Кстати, о переходе, когда ты наймешь водителя?

Прошло полгода с ареста Джареда, а Ромео до сих пор не закончил проверку биографий новых кандидатов. Справедливости ради, прежний водитель в самом деле пытался его убить. Нельзя винить жертву отравления за скрупулезность.

– Сегодня утром Кара прислала мне результаты проверок.

А. Кара. Единственное, что осталось в жизни Ромео от «Коста Индастриз». Когда он ушел (ладно, был уволен), она тоже ушла. Он наградил ее за преданность солидной прибавкой. Оказывается, торговля акциями дается моему мужу лучше, чем торговля стволами.

Ромео проезжает сквозь железные ворота по подъездной аллее длиной в полкилометра и мимо погрузчика.

– Почему на нашей территории стоит погрузчик? – Я поворачиваю голову, чтобы рассмотреть отвратительную штуковину, мимо которой мы проносимся. – В доме ремонт? Я ничего не ломала перед отъездом. Не в этот раз.

Он хмурится.

– Они должны были уехать вчера вечером. Я доплатил миллион сверху, чтобы они закончили к нашему приезду.

– А о каком объеме работ идет речь? Мы уехали в гастрономический тур всего три месяца назад.

Три месяца блаженства. Мы переезжали из страны в страну, ели все, что могли, – от уличной еды до блюд в ресторанах, отмеченных звездами Мишлен. Ромео не только запомнил все страны из моего списка с нашего свидания в Чапел-Фолз, но к тому же составил гастрономический маршрут по каждой из них. Хорошо, что Ромео временно не работает. Ну ладно, ладно. Он торгует акциями. (Клянется, что это работа. Я верю ему на слово.)

– Я нанял команду, чтобы переделать дом.

У меня едва не отпадает челюсть.

– Весь?

Не посоветовавшись со мной?

Ромео вырубает двигатель перед входной дверью и передает ключи ожидающему Вернону.

Хэтти открывает дверь и хихикает, когда я бросаюсь к ней с объятиями.

– Жду не дождусь, когда ты все увидишь. Это потрясающе.

Я бросаю на Ромео обвиняющий взгляд.

– Неужели все, кроме меня, знали о ремонте?

Хэтти берет меня под руку и ведет к дому.

– Ты растечешься шоколадной лужицей. Это все, о чем ты только…

При виде выражения лица Ромео она замолкает.

– Уйди. – Он вырывает ее руку из моей и кивает в сторону зданий для персонала позади главного дома. – Пока не испортила сюрприз.

– Ладно, ладно.

Слишком поздно. Я уже мчусь к двойным дверям и распахиваю их. Я знаю, что ждет внутри, потому что знаю своего мужа.

Он одержим идеей сделать меня счастливой.

Как я и ожидала, он превратил наш дом в библиотеку. Каждый сантиметр пространства занимают стеллажи высотой от пола до потолка. Гостиную. Коридоры. Кинозал. Даже его кабинет. Ноги несут меня из комнаты в комнату со скоростью света. И хотя я спешу, глаза не упускают ничего. Как он расставил все книги по жанрам, по корешкам, как я и представляла. Ужасы и мистика в кабинете. Книги о путешествиях и кулинарии на кухне. Романтика и эротика в спальне.

Я поворачиваюсь к Ромео, который наконец-то меня нагнал, бросаюсь к нему и осыпаю его лицо поцелуями.

– Спасибо, спасибо, спасибо.

– Я уже жалею, – сообщает он, пока несет меня наверх в нашу спальню. – Книги в душевой наверняка покроются плесенью.

– Я сделаю им гидроизоляцию.

– А те, что в библиотеке, могут загореться.

– Сделаю их жаропрочными.

Он целует меня в кончик носа.

– Все так, как ты хотела?

– Даже лучше.

= Ромео. Год спустя =

Ромео Коста: Перенесем сегодняшнюю встречу. Моя жена почему-то заперлась в читальной комнате с полутора килограммами мороженого с яичным заварным кремом.

Зак Сан: Может, скучает по дому?

Ромео Коста: Может, твой мозг скучает по дому? ОНА И ТАК ДОМА.

Олли фБ: Отвези Дайтону поесть KFC. Она сразу же приободрится.

Ромео Коста: Она из Джорджии, а не из Кентукки, необразованный ты клоун.

Зак Сан: А что, есть какая-то разница?

Олли фБ: KFC – КОРЕЙСКАЯ жареная курица.

Олли фБ: Сам ты необразованный клоун.

Я убираю телефон в карман и широким шагом иду в прежнюю спальню Даллас. В коридор через щель под двойными дверьми доносятся громкие завывания. Моя жена, которая плакала, лишь когда я чуть не умер, рыдает.

– Даллас? – Я ударяю ладонями по дереву. – Открой.

Нет ответа.

– Даллас.

Все равно ничего.

Я колочу сильнее, но ее рыдания заглушают звук удара кулаков.

– Даллас Мэриэнн Коста.

Мерзкая паника спускается по горлу в желудок, словно огромный якорь.

– С тобой все хорошо? Что случилось?

Все равно нет ответа.

– Черт подери, Даллас. Я выбью дверь, если не откроешь сейчас же.

Она не открывает.

Верный своему слову, я поднимаю ногу и бью в дверь, ломая дерево на куски.

Распластавшись на полу в окружении баночек мороженого, Даллас прижимает к груди прозрачный стеклянный короб. Тот самый, в котором хранится четырнадцатая книга о Генри Плоткине. Обычно она держит ее в дальнем конце комнаты рядом с картиной из сушеных лепестков, которую Вернон сделал из того, что осталось от белой розы.

Слезы ручьями текут по щекам Даллас и, отскочив от жемчужного мрамора, соединяются с океаном себе подобных. Ну ладно, все не совсем так. Но ноги будто не в курсе и сами несут меня вперед, едва я вижу три маленькие слезинки, стекающие друг за другом по ее щеке.

Я забираю короб у нее из рук, отставляю его в сторону и сажаю Даллас на колени, расположив ее ноги по сторонам от моих бедер.

– Что случилось, малыш?

– Да.

Чего?

Я заправляю прядь волос ей за ухо.

– Что «да»?

– Именно.

– Даллас, ты говоришь какую-то бессмыслицу.

Как будто только что осознав, что я здесь, она визжит, бросается мне на шею и едва не душит в объятиях.

– Малыш. У нас будет малыш.

– Что?

– Я беременна, Ромео. Беременна.

– Но мы начали попытки всего три недели назад. – Вернее, возобновили. После моего отравления мы с Печенькой решили, что пока не готовы к расширению семьи и хотим еще немного насладиться друг другом, прежде чем посвятить себя кому-то еще.

– Я знаю. Разве это не прекрасно? – Даллас наклоняется и, поглаживая мой член, обращается к нему: – Спасибо тебе за чудесный вклад в эту семью. – Запрокидывает голову и на сей раз говорит в потолок: – Не могу поверить, что они помогли.

Все внутри сводит от ужаса.

– Кто они?

Но уже слишком поздно. Мой личный агент хаоса уже мчится по коридорам в нашу