Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

— Да вот… — я невольно разулыбался и поймал себя на мысли, что очень рад ему. — Как видишь, пал жертвой французского гостеприимства.

Жека тут же громко поделился, на каком органе он видел Париж и всех французов вместе взятых, и поведал о том, что узнал у Дианы. А я, в свою очередь, рассказал обо всём, что помню, и, не сдержавшись, поделился своими страхами.

— И теперь ты лежишь и размышляешь, есть ли жизнь после подвига? — хмуро поинтересовался Жека. — Или прикидываешь, кто тебе в старости подаст телефон? И, кстати, почему он у тебя отключен?

Я только соображал, как ответить, но он уже задал новый вопрос:

— Ты Стешке позвонил?

— Стефании, — исправил я.

— Да похер! Геныч, почему она до сих пор не здесь?

Мне казалось, что я знаю ответ. Для себя я уже всё понял и решил, что так правильно, но как это донести остальным?.. Как объяснить Жеке, чтобы не было больше вопросов? А главное — как объяснить это самой Стефании?

Сука-а… когда же закончится этот грёбаный нескончаемый день?..

Я медлю с ответом, прислушиваясь к запаху духов в комнате. Почему-то я снова не услышал, как вошла Диана, но тонкий аромат уже проникает в ноздри. Одни шпионы вокруг! Как же херово без глаз!

Но Диана и не думает шифроваться и отвечает вместо меня:

— Женя, я уже сказала тебе, почему Стефании здесь нет. Она ни о чём не знает, потому что Гена до сих пор ей не позвонил, хотя и обещал. А поскольку через два часа нас не дождутся в Барселоне, Феликсу придётся объяснить наше отсутствие.

— Брат, ты уснул, что ли? — напоминает о себе Жека.

— Я скажу, — выдыхаю сипло. — Только не перебивайте меня, пожалуйста. Я не могу позвонить Стефании… н-не сейчас. Только не говорите мне ничего, я всё объясню. Это не самопожертвование, нет. Но вы же сами знаете, что у неё выставка через день. Да мне похер на эту сраную выставку!.. Но для Стефании это очень важно, а если она узнает про меня… она ведь может всё бросить, да?.. И прилететь ко мне… А я…

Чувствую, как рука Жеки сжимает моё плечо, и благодарно киваю. Собираюсь с мыслями… Бля, как это сложно!

— Диан, я правда верю, что операция мне поможет. Но давайте на минутку представим, что может быть по-другому. А теперь прикиньте, каково будет Стефании. Допустим, она меня не бросит и даже сразу не разлюбит… А потом?.. Она ведь никогда не забудет, что по моей вине пропустила, может быть, самое главное событие в своей жизни. А если это её трамплин? Там же будут какие-то сраные ценители искусства… а вдруг она пропустит интересное предложение? Да, возможно, сейчас я для неё в приоритете, но потом… потом она обязательно вспомнит о том, что упустила… и не простит. Даже если не скажет, я всё равно буду об этом знать. Я не отказываюсь от Стефании… у меня и духу не хватило бы сказать ей, что между нами всё. Да и вряд ли она поверит, что слепой Геныч нашёл кого-то повкуснее. Но пусть она обо всём узнает после выставки, а… а ещё лучше, чтобы после операции. Ну вот… как-то так. Ты не согласна, Диан?

— Гена, а ты не подумал, что неизвестность — это ещё страшнее? И Стефании, которая тебя ждёт, уже будет совершенно не до выставки. Предоставь ей самой возможность расставлять приоритеты.

— Я понимаю, о чём ты… но я позвоню ей до выставки, клянусь. Мне только надо собраться, и я поговорю… я придумаю что-нибудь, чтобы не обидеть и не испугать. Мне просто нужна отсрочка… Ну как вы не понимаете?!

— А он прав! — раздаётся голос Реми. (Твою мать, и этот здесь!) — Пока малышка Стефани находится в неизвестности, вы все почему-то уверены, что она всё бросит и рванёт к любимому Геннадию. А если нет?.. Представьте на минуточку, что любовь к искусству перевесит и Стефани не прилетит. Или ладно — прилетит, но не сразу, а уже после выставки. И как вам такой вариант? А заодно угадайте, кого придавит её выбор?

Вот тебе и мелкий! И пока умудрённые опытом старцы искали компромисс, это щенок просто выдернул на поверхность то, в чём я даже самому себе боялся признаться. И поставил точку в дебатах.

Глава 69 Стефания

Феликс вернулся домой накануне выставки.

Он стремительной походкой вошёл в дом и, бросив на пол дорожную сумку, снял солнечные очки и криво улыбнулся. На его смуглом, ещё недавно безупречно красивом, а ныне ассиметричном лице всеми оттенками синего и лилового красовалась огромная гематома.

— Добрый день, сеньор! — чопорно поприветствовал его дворецкий и с невозмутимым английским спокойствием добавил: — Вы выглядите немного уставшим. Позвольте, я распоряжусь подать Вам чай.

— Чай, мистер Форд? — с непередаваемой иронией переспросил Феликс, подмигнул мне заплывшим глазом и, похлопав старика по плечу, скомандовал: — Коньячку, дружище! — и уже нам с Касси: — Ола, юные сеньориты!

Сдавленно пискнув ответное приветствие, Кассандра мгновенно испарилась из холла, а я, потеряв дар речи, приросла к полу.

Почему он прилетел один?

Наверное, я уже знала, что так будет, но сейчас всё равно продолжаю с надеждой смотреть на парадную дверь, ожидая, что она откроется и впустит моего Генку — «сюрпри-из, мой Ангел!»

А вдруг с ним что-то… Ой, нет! Ведь если бы случилось что-то плохое, мне бы уже сообщили? Или нет?..

Я понимаю, что должна задать вопрос Феликсу, но если скажу хоть слово, не выдержу и расплачусь прямо здесь. Дверь уже расплывается перед моими глазами, а Феликс, кажется, больше не может делать вид, что я просто зазевавшаяся горничная, и подходит ко мне. Вглядываясь в его лицо, я уже не жду хороших новостей, делаю глубокий вдох, ещё один, но воздуха всё равно не хватает. А на лестнице уже грохочут шаги — это непримиримые супруги спешат навстречу гостям.

— Стефани, — начинает Феликс, но его перебивает Хулио:

— Я не понял, а ты что, один прилетел? — и, вероятно, только сейчас обнаружив на лице брата боевые отметины, он противно