Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова

— Другие заговорщики?

— Второго дня всех казнили, — закрывая ладонями уши Молли, сообщает Азалия.

— Не всех, чего мелешь, галоша! — серчает Эльма. — Его величество кое-кого и помиловал. До поры до времени. Нельзя так сразу с ходу всех одаренных выкорчевать.

Допиваю чай.

И ведь ни слова про Аарона никто не сказал.

— А что с Элизой?

— Ничего, — говорит Аза. — Ее высочество у вас здесь каждый день бывает…

— И не каждый, — перебивает ее Эльма. — А, вообще, мрачная девочка. Сядет в уголок, да читает. Иной раз руки ко лбу прикладывает, сердцебиение слушает. С доктором вот спорила… Говорит, все не так и не этак. И чаи мои, говорит, можно иначе заваривать.

Я улыбаюсь.

Элиза, как и Кайл, с самого детства была заложником ситуации.

— Жив ли лорд Варлос? — с нетерпением интересуюсь.

— От такого не убудет, — хмыкает Эльма. — Ходит тут под дверью. Цветы вон носит. С ним еще этот кучерявый…

— Лорд Дерби, — узнаю я.

— Неюшка, — говорит Аза. — Каждый день о тебе справляется королевский камердинер. И королевские наставники ждут, когда ты очнешься.

— А в газетах только и пишут, как ты свергла королеву! — восклицает Молли. — Шери! Шерри! Неси «Вестник»!

— Даже Орден Великой матери не остался в стороне, — говорит Шерри. — Пять дней они молились, открыв все храмы для прихожан.

— … а люди стали приходить к Белому дворцу… — начинает тараторить Молли. — И король даль указ глашатаям выходить в ратуши и на площади и объявлять ежедневно о твоем состоянии.

— Неужели? — не верю я.

— В Арвале поднялись народные волнения, — произносит Аза. — Потому что граф Бейтс выдал тебя королеве Летиции, и на третий день разъяренная толпа ворвалась в Красный дворец! Дориан Бейтс и Филипп Бранз были растерзаны на месте.

У меня вдоль позвоночника прокатывается озноб.

Как много всего я проспала.

Долго решаюсь прежде, чем спросить. Язык от волнения прилипает к небу:

— А барон Роул? Он здесь, во дворце?

— Кто это? — сипло спрашивает Эльма.

— В очках который, — говорит Аза, и у меня отлегает от сердца. — Бегает вечно по поручениям и следит за всем. Три шкуры сдерет, ежели что. И у него теперь тоже помощники. Ему-то теперь нужно больше времени — его дар, говорят, в почете. Его величество лично следит за его карьерой и выделил ему место в совете.

Я отставляю чашку и убираю столик.

— И куда это мы собрались? — спрашивает Эльма. — Едва очухалась!

— Хочу увидеть короля.

— Увидеть она хочет, — хрипло смеется Эльма, поправляет шаль и тычет острым костлявым локтем Азу в упитанный бок. — Да тебе теперича и шевелится не надо, только слово скажи, все сами и прискачут. Ты у нас птица важная. Первая королевская наставница. Свободная леди Равендорма. Самая завидная невеста. И редкой красоты и силы женщина! Так в газетах и пишут. А что пишут, то и правда.

Я смеюсь.

Тревога медленно отступает, но едва в сознании вспыхивает: «Аарон!», улыбка сбегает с моих губ.

Я упрямо поднимаюсь — голова слегка кружится. В ногах — слабость.

Не чувствую внутри прежнего дара и не могу его призвать. Я словно пуста.

Шерри тотчас достает мое платье наставницы. Оно на мне болтается — я сильно похудела. Щеки слегка ввалились. Но думаю, при должном питании все вернется на круги своя.

— И как быть с этим? — озадаченно надувает она губы, пытаясь скрыть седину в моих волосах.

— Оставь, — шепчу я.

У Аарона вся голова седых волос, а у меня лишь прядь.

Шерри собирает мои волосы в низкий пучок.

Аза, тем временем, приводит барона Роула, который сходу застывает в дверях. А потом, словно растерянный ребенок, находит мою руку, трогает и тихо сдавлено шепчет:

— И правда вы! Святая мать, как же он будет счастлив! Его величество каждый день ждал этого момента!

Мои губы вздрагивают. Я прикусываю их изнутри.

— Отведите меня к нему, пожалуйста!

Мне хочется увидеть Кайла. Все внутри трепещет от радости, и единственное, что омрачает — я не знаю, жив ли Аарон.

Что случилось тогда в склепе? Смогла ли я оживить его? Или просто Кайл ворвался во дворец?

Барон ведет меня в зал мечников. Шерри сопровождает. Иногда мы останавливаемся, чтобы я перевела дыхание. Дворец сильно пострадал, везде идут ремонтные работы. Солнце бросает осенний яркий свет сквозь окна галереи.

Придворные, встреченные нам по пути, почтительно кланяются. Меня одаривают улыбками, трепетом и благоговейной благосклонностью.

— Они очень вам благодарны, — говорит барон.

Но ведь я ничего не сделала одна. Скорее нужно восхвалять Николаса Варлоса, который организовал этот мятеж меньше чем за сутки. Как он сделал это, мне остается только догадываться. Но королевские службы, вероятно, желают сделать героем именно меня? Почему? Хотят не просто восстановить мое положение, но обожествить мое имя?

У дверей в зал я замираю.

Вот и все.

Я встречусь с Кайлом, и правда, которую я боюсь, выльется наружу. Касаюсь ладонью дверного полотна и делаю протяжный выдох.

Я справлюсь.

Я смогу жить. Без сердца ведь тоже живут. Аарон умудрялся, и я смогу.

Толкаю дверь — она скрипит.

Вхожу и останавливаюсь.

Зал мечников почти не пострадал. Он залит светом, струящимся из больших окон.

Мастер Йен и Нил сидит на одной из лавок и с интересом смотрит за тренировочной схваткой лорда Варлоса и Адама Дерби. Кайл же фехтует с Грегори Джеромом, лорд Квинси сидит на полу, положив на колени меч…

Его нет.

Сглатываю сухими губами.

— Нея!

Кайл поспешно бросается ко мне.

Юный король влетает в меня, и я с неимоверным теплом обнимаю его и прижимаюсь щекой к его волосам, ощущая всепоглощающую любовь к этому мальчику. Он жив и здоров. Ерошу его волосы и смеюсь. Целую его в макушку.

— Как же ты нас всех напугала!

Мужчины направляются к нам.

— Ваше величество, — Варлос делает шутливый поклон. — Позвольте выразить почтение вашей наставнице.

Едва Кайл отходит, Нико обхватывает меня руками за талию приподнимает, и я упираюсь ладонями в его плечи.

— Варлос, посторонитесь! — отпихивает его Адам, хватает меня за руки и целует поочередно то правую, то левую.

Грегори Джером припадает на