Скальпель для шейха - Катерина Снежная

Такой девушке, как она, с ее природным сексом в каждом вздохе и взгляде, трудно представить, что существуют мужчины, как он. Или нет? Они же дружат. Я с прозрением понимаю, что она никогда не говорила нам или мне о нем. Она дружит с ним, но не озвучивает ничего. Держит язык за зубами. А смотрит на меня с таким презрением и брезгливостью, что кажется, я такая и есть. Я же не могу конкурировать с ней ни в чем, кроме ума. Моя красота обыкновенная и естественная, я бы сказала, простая. А на Полину мужчин тянет, как дрожжи к сахару.

— Ретро-стиль, — фыркает Женя. — Только вот он с тобой предпочитает домашки делать, а с ней встречается. Странно, и почему не с тобой!?

Я так рада, что в комнате две моих подруги. Это придает мне сил и уверенности.

— Ага, и не позвал в поездку, — доливает масло Катя. — Ты для него кто? Паренек в юбке!? Уверена, твоими трусами он совсем не интересуется.

— А ты вообще заткнись, — она почти шипит. — Ты ничего не знаешь, вот и мечтаешь.

— И что она не знает, — огрызается Катя, вскакивая с кровати и собираясь захлопнуть дверь перед носом мерзавки от кутюр.

Мы все трое замечаем, что на ее щеках появляется румянец.

— Домик в горах, его дяди? — Полина злобно хмыкает. — Глупые шлюшки.

— Вот я тебе сейчас вырву пару локонов, — Катя хватает ее за волосы, но та отклоняется от руки.

— Зато я знаю побольше вашего! Домик-то не простой. Они туда возят девушек. Ты думала, что первая. Ха-ха-ха! Я у его тети узнала.

От последнего признания у меня расширяются зрачки.

«Тети»?

«Узнала»!!!

Выходит, она давно знает Галиба и даже знакома с его семьей. Нетрудно представить, как она распивает кофе с его родней и рассказывает последние новости об учебе и университете, о нас…

Они из одного слоя населения. И у них могут пересекаться интересы. Полина такая же, как они. Пусть и уровни богатства не соизмеримые. Вот почему она дружит с Галибом, а он с ней. Одобрение семьи важно для всех. Поэтому в этом у нее неоспоримое преимущество и карты в руки.

— Я могу понять, ты хочешь вырваться из этой ничтожной жизни, — говорит Полина, окидывая взглядом мои старые джинсы и затасканное худи. — Но они никогда не женятся на таких, как ты! Никогда. Безусловно, ты жаждешь получить его. Но он не любит тебя. И не любил! Совсем!

Мне стоит больших трудов не спрашивать, как она узнала об этом. Он ей сказал? Со слезами на глазах, смотрю на девчонок. Одно дело, когда это говорят подруги, другое — соперница. Больно, как от уколов. Катя хватается за дверь. Женя хмурится.

— Только ответь, — Полина не дает закрыть дверь носком дорогого сапожка. — Ты вот так с ним можешь?

Катя уже шипит, кажется, еще мгновение, и она бросит дверь и все-таки вцепится в роскошные золотые локоны. Мерзавка достает телефон, и та тормозит, в замешательстве. Я с ужасом переживаю, что она сейчас нам покажет? Голые фотки секса с Галибом? Жаркие объятия и поцелуи? Я опоздала!? Нас всех троих ее действия приводят в оглушенное ожидание.

Полина зло улыбается мне и набирает сообщение, нажимает кнопку «Отправить».

— Пф, — разочарованно тянет Катя, а я в облегчении выдыхаю.

Она показывает нам экран. Усмехается с победным выражением на лице. И непонятно, что она отправила и чему так радуется.

— Ты вот так можешь? Взять и отправить ему такое сообщение? С тем, что ему и в самом деле будет интересно, — она намекает так, что становится плохо.

Что она отправила ему? Что-то неприлично порочное? Пошлое? Сексуальное?

— Что ты можешь предложить ему, замухрышка? — говорит она на прощание, и Катя захлопывает перед ее носом дверь.

— Дрянь, — ругается она, подходит и обнимает меня за плечи. — Не верь ей. Она всего лишь избалованная сука! И завидует тебе!

Я готова разрыдаться на дружеском плече. Вместо этого я собираю остатки своей воли и смелости в душе и твердо им сообщаю:

— Я еду в этот чертов домик. Нравится это кому-то или нет. Я не позволю у меня украсть шанс все изменить! Я на все готова.

Девчонки ахают, смотрят на меня так, словно я сообщила, что пойду и сброшусь с обрыва на скалы.

— Верунь, солнышко, — тихо шепчет Катя, гладя меня по моим светлым локонам, которые далеко не золотые, как у Полины. — Ты зря слушаешь ее, но она права. Тот домик не для романтики. Соображаешь? Полина нам помогла. Вряд ли она лжет. Ты там будешь одна с ними тремя.

— Не буду, — я сжимаю кулаки.

— Ну, что ты там собралась делать? Тебе же только что все объяснили, для чего это нужно. Его дядя, возможно, вообще имеет другие планы на тебя. А Галиб, он знает об этой поездке? Он хочет?

— Знает. Я спрашивала, — отзываюсь, нервничая и кусая губы. — Я там и в самом деле собираюсь трахаться. С Галибом! Пока эти двое будут на охоте или на рыбалке, неважно, я буду с ним одна. И да поможет мне Бог, если я не получу его.

Катя с трудом выдыхает, на миг закрывает глаза.

— Но ты там будешь не только с ним, — говорит она с нажимом в голосе.

— Справлюсь! Я не дам себя в обиду. Поверь мне, — отзываюсь я, обнимая ее в ответ на дружеские и такие теплые объятия.

Разумеется, они не знают, что я уже не та скромница и стесняшка, что была пару месяцев назад. О нет! На сегодняшний день я весьма подкована. И даже некоторые вещи сама с собой попробовала. Мне понравилось. В этом смысле, благодаря Галибу, я расширила представление о себе и о своем теле. Я решила, что раз другие люди не боятся, то и мне стоит перестать. А еще — нужно пробовать. Испытывать и выяснять, что подходит, а что нет, и не волноваться, будто другие могут осудить. Это лучше, чем упускать в жизни людей, которые важны.

10

Сутки спустя с досадой осознаю, что, возможно, я не в меру самоуверенный романтик.

Все идет, черт возьми, не так.

Эта поездка и Галиб. Все не так.

Дядя Галиба Марс и его друг Александр. Они старше... Мне двадцать два, и кажется, они, в отличие от меня, прожили целую жизнь. Десять лет разницы ощущаются