Долина смерти - Карина Халле

готовлюсь ко сну. Матрас, на удивление, вполне приличный. Одеяла теплые и толстые, как раз для осенней прохлады. Я лежу и прокручиваю в голове события прошедшего вечера. Неожиданно резкая реакция Дженсена на упоминание его отца. Странные переглядки между членами команды, словно у них тайны. Фальшивое добродушие Элая. Провокационные вопросы Рэда.

И барменша с повязкой на глазу, которая явно не хотела, чтобы я нашла это гиблое место.

Уснуть никак не получается, а завтра надо быть бодрой и энергичной. Я ставлю будильник на семь тридцать и пытаюсь отключить перегруженный мозг. И как только я начинаю проваливаться в сон, с гор доносится вой. Не койота. Гораздо более мощный и зловещий.

Я убеждаю себя, что это всего лишь волк.

И почти верю в эту сказку.

6

—

ОБРИ

Кажется, будильник звонит, как только я успеваю заснуть. Я уже одета и затягиваю шнурки ботинок, когда слышу шаги на крыльце. Вижу высокий силуэт Дженсена. Что-то вспыхивает внутри, и я быстро подавляю это, приглаживаю непослушные пряди перед зеркалом и иду открывать. Он еще не успел постучать, его рука застывает в воздухе.

— Готова? — его голос хриплый, словно он только что вылез из постели, хотя выглядит он собранно: потертая джинсовая куртка с воротником из овчины, аккуратно надетая шляпа.

— Насколько это вообще возможно. Даже кофе сварила, — говорю я, указывая в сторону кухни.

— У меня кое-что покрепче, — он протягивает мне старый металлический термос. — Элай приготовил. Тебе пригодится.

Он смотрит, как я делаю глоток. Кофе — просто убойный, обжигает, но с шоколадным привкусом. То, что нужно после бессонной ночи.

Тихо идем к конюшне, иней хрустит под ногами. Воздух пахнет дымом и сосной, на горизонте видны горы. Лошадь ржет в конюшне, от этого звука я напрягаюсь. Как, впрочем, и от присутствия Дженсена.

— Расслабься, — говорит он, не глядя на меня. — Лощади чувствуют, когда ты боишься.

«Кажется, я начинаю думать, что ты, как и звери, чуешь страх».

— Это медведи так себя ведут, — говорю ему.

— И они тоже, — он отодвигает дверь сарая. — Но мы же не на медведях поедем.

В сарае уже кипит работа — Коул и Хэнк выводят лошадей с другой стороны, Элай чистит стойла. Он едва смотрит в нашу сторону, пока Дженсен ведет меня к стойлу, где коренастый каштановый конь смотрит на меня черными глазами. Я смотрю в ответ, глубоко вдыхая аромат сена.

— Это Дюк, — говорит Дженсен. — Он надежный. Спокойный. Хорошо ладит с новичками.

Уши Дюка дергаются. Я стараюсь не принимать это на свой счет.

— Для начала, — говорит Дженсен. — Ты должна уметь седлать свою лошадь. В горах я не всегда смогу тебе помочь. Но прежде чем седлать, нужно познакомиться. Он должен узнать тебя, а ты — его. Никаких секретов.

Он открывает дверь стойла и приглашает меня войти.

Я делаю ободряющий глоток кофе и переступаю порог. Дженсен забирает у меня термос, ставя его на пол. Он подходит ближе, и я ощущаю тепло его тела на фоне утренней прохлады.

— Первый шаг, — шепчет он у моего уха, берет мою руку и поднимает ее к морде Дюка. Инстинктивно мне хочется отдернуть ее, но его хватка сильная, а ладони немного шершавые. Он поднимает мою руку к морде Дюка. — Дай ему тебя понюхать.

Дюк выдыхает горячий воздух мне в руку, и Дженсен отпускает меня.

— Вот так, — говорит он, оставаясь рядом.

Дюк опускает голову и касается моей руки губами — теплыми, мягкими и влажными. Я невольно хихикаю. Он щекочет мои костяшки и тычется носом.

— Так, теперь он ждет угощения, — говорит Дженсен, тихо посмеиваясь. — Вот, держи, — достает из кармана что-то прохладное и гладкое и кладет мне на ладонь. — Он это оценит. Просто открой ладонь и держи ее ровно.

Я послушно разжимаю пальцы, и на моей ладони оказывается мятный леденец в бело-красную полоску.

— Серьезно? — спрашиваю я, удивляясь.

Он одаривает меня мимолетной улыбкой.

— Это его любимое лакомство.

Губы Дюка уже щекочут мою ладонь, и Дженсен снова напоминает мне, чтобы я не двигалась и держала ладонь открытой. Конь быстро заглатывает леденец, зубы слегка задевают мою кожу, а потом он громко хрустит конфетой, комично задирая морду.

— Вот. Теперь он твой лучший друг. Просто подожди минутку и наладьте контакт, а я принесу все необходимое.

Дженсен выходит из стойла, оставляя меня наедине с Дюком. На мгновение меня охватывает паника, хотя это глупо. Все мои страхи связаны с падениями, а не с тем, что лошади делают что-то плохое. И все же, я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Я нерешительно кладу руку на шею Дюка, и его тело слегка вибрирует. Он продолжает с аппетитом жевать, и я чувствую, как постепенно успокаиваюсь.

Затем возвращается Дженсен с уздечкой, небольшим одеялом и седлом, и меня снова охватывает волнение. Я просто не могу понять, почему так нервничаю рядом с Дженсеном: потому что он мне нравится или потому что я его боюсь? Не знаю, что хуже.

— Рад видеть, что вы нашли общий язык, — комментирует он. — Обычно на лошадь сначала надевают недоуздок и привязывают ее, а потом уже надевают седло, но он никуда не уйдет, так что начнем с уздечки.

Он ставит седло на землю, прислонив его к стене стойла, а затем берет уздечку и подходит к Дюку. Его руки двигаются уверенно и профессионально, объясняя назначение каждой пряжки и ремешка. Конь стоит совершенно спокойно, словно они понимают друг друга без слов, и все это делается ради меня.

— Твоя очередь, — говорит Дженсен, снимая уздечку и протягивая ее мне, а сам отступает на шаг назад.

Я пытаюсь повторить его движения, но Дюк встряхивает головой, и я отскакиваю в сторону.

— Спокойно, — шепчет Дженсен, и не понятно, кому он это говорит, мне или лошади. Его рука накрывает мою, направляя ее к морде Дюка. — Начни с трензеля. Вот так. Уверенно, но нежно. Покажи ему, кто здесь главный. Покажи, что с тобой он в безопасности.

Его шершавые пальцы обжигают мою кожу, и я вдруг с новой силой ощущаю его близость. От него пахнет кожей, кофе и чем-то диким, вроде растертой в ладонях полыни.

— Теперь трензель, — говорит он, понизив голос. — Ты должна…

— Я сама, — выпаливаю и отступаю от него, чтобы не ощущать его тепло. Дюк смотрит на меня с явным сомнением.

С третьей попытки мне все же удается надеть трензель Дюку, стараясь не задеть зубы, и правильно застегнуть уздечку. Дженсен молча наблюдает, скрестив руки на груди. Он уже снял куртку, и его