Прости, любовница моего мужа - Айнави

раздражал. Так было и в тот раз, после которого она впервые по-настоящему заподозрила его в измене. Он с кем-то переписывался по телефону, и она шутливо спросила: «Чему ты так мило улыбаешься?» Мирослава не ревновала. Ей и правда стало интересно, кто или что вызвали у мужа такую реакцию. Она надеялась, что он покажет и ей, они вместе посмеются, может, обсудят. Её волновало то, что они стали мало времени проводить вместе. Маленькая Василиса отнимала у неё все силы, а Игнат пропадал на работе. Мирославе было одиноко. Она скучала по тем временам, когда каждую минуту они стремились друг к другу, когда могли говорить обо всём.

После этого вопроса Мирослава не могла сидеть неделю. Только лежать на боку или медленно передвигаться по квартире. На ягодицах не было живого места. Спасали только лёд и мазь для восстановления, которую она заказала в интернет-аптеке.

Всю следующую неделю Игнат был с ней нежен и ласков. Гладил, едва касаясь, но даже так она вздрагивала. Молчала, терпела, но не плакала. И отчётливо понимала, что он снова сделает ей больно, если она выйдет за чётко обозначенные им рамки. Потому контролировала всё: движения, мимику, мысли и слова.

И у них всё наладилось. Вернее, она отчаянно себя в этом убеждала. И больше не спрашивала о том, с кем Игнат общался. Она всё поняла, или думала, что поняла. Ей понадобился год, чтобы набраться смелости и заглянуть в его телефон. Дождаться редкого момента, когда он позволил себе выпить лишнего и уснул на диване. Аккуратно вытащив из его пальцев стакан с остатками алкоголя, она поставила его на пол. Потом подняла телефон, выпавший из кармана. И нашла в нём переписку, не оставлявшую сомнений – он ей изменял.

Не в первый раз, и точно не в последний.

– Привет, Федь. – Голос Влада возвратил к реальности. – Ты сегодня на вахте? – Открыл перед ней дверь со стороны переднего пассажирского сиденья. – Я подъеду минут через двадцать, прими по-братски. Домой отвезу, не проблема.

Закончив разговор, помог ей пристегнуться. И снова посмотрел так, что Мирославе стало не по себе. Вот только не от страха, а от той нежности, которая читалась в его взгляде.

Мирослава настолько отвыкла от такого отношения, что всю дорогу до травмпункта задавала себе вопрос: чем она заслужила такую заботу?

И можно ли ему верить?

Глава 10

– Паспорт с собой есть?

– Вообще, полис нужен, – растерянно ответила Мирослава.

До неё дошло, что ни она, ни Влад не побеспокоились о документах.

– Ничего, – поспешил успокоить её Влад. – Федя и просто так примет, потом передам ему твои данные.

– Погоди… – Мирослава аккуратно открыла сумочку. В небольшом отделении отыскала рыжую обложку паспорта. – С собой.

Достав его, Мира бессознательно пролистала страницы до той, на которой красовался штамп о регистрации брака. И следующей – с записью о дочери. И то, и другое было таким важным для неё. Для них, как когда-то она считала.

Вспомнив об Игнате, задумалась о том, пришёл ли он домой? Понял, что они не вернутся? Или пока считал, что они с Васей просто загулялись по магазинам? Прикусив губу, пришла к выводу, что вряд ли ему придёт мысль о побеге жены. Игнат не верил, что она способна на решительный поступок. Он и к её желанию развестись отнёсся снисходительно, разве что использовав его, чтобы в очередной раз показать, где её место. И подписанное соглашение, демонстративно оставленное утром на столе, буквально вопило: «Я ни в тебя, ни тебе не верю, Мира!» По его мнению она не была способна ни на что кроме того, чтобы быть послушной и удобной женой.

– Как палец? Болит?

– Нет. Всё нормально. – Мирославе было стыдно признавать, что она привыкла к боли.

Влад просто бы не понял подобного. Поймала его скептический взгляд. Но он никак не прокомментировал её ответ.

К травмпункту подъехали минут через двадцать, и к этому времени Мирослава клевала носом.

Она устала. Очень устала за этот день.

У заднего входа курили двое: к одному из них и направился Влад, а она следовала за ним. Сама себе в этот момент напомнила маленькую собачку, и от этой мысли на душе стало паршиво. Как и от того, что она возникла рядом с тем, кто пытался ей помочь. Словно Игнат за годы брака впрыснул в неё яд, который вот так внезапно отравлял то хорошее, что могло появиться в её жизни.

– Привет. – Влад пожал руки обоим мужчинам.

Потом представил их Мирославе.

– Ну что, какая часть тела пострадала? – Федя, затушив сигарету прямо о кирпичную стену, обратился к ней с подбадривающей улыбкой.

– Вот. – Мирослава не сразу протянула руку, всё ещё сомневаясь, а стоило ли ехать в травмпункт из-за такой ерунды.

– Ничего критичного не вижу. Лак не того цвета? – съязвил Федя.

Мирославе стало неприятно, но отчасти она была с ним согласна. Потому спокойно пояснила:

– У меня ноготь отошёл от кожи. – И осторожно коснулась мизинца.

– Понял, прошу прощения за своё поведение. – Обхватив её за плечо, потянул за собой. – Давайте, милая, глянем на сиё преступление.

Влад не отставал от них ни на шаг, и это успокаивало. Его забота согревала, хотя Мирослава не была уверена, что она её заслуживала.

– И как вы, девушки, только носите такие когти? – покачал головой Федя.

– Красота требует жертв?

На самом деле у Мирославы был ответ на вопрос Феди: такой маникюр нравился Игнату.

– Вы и без того красивая девушка, зачем вам это всё? Чтобы быть как все?

– Федя! – оборвал его Влад. – Чего ты докапываешься до человека?

– Простите, устал капец как. Вот и брюзжу. – Федя улыбнулся, и Мирослава кивнула, принимая его извинения.

Они зашли в кабинет, и Федя усадил её на стул. Тщательно вымыл руки, вытер, натянул перчатки. Отчего-то эти простые действия, за которыми наблюдала Мирослава, её успокаивали. С двумя почти незнакомыми мужчинами, как ни странно, она ощущала себя в безопасности. Пусть один работал на Полину и, наверное, заботился, чтобы не разочаровать начальницу, а второй выполнял врачебный долг. Мирослава позволила себе на несколько секунд прикрыть глаза, наслаждаясь этим ощущением, которое почти забыла за последние годы.

Федя, на переносице которого появились очки, сразу придав ему серьёзности, осторожно взял её за руку. Аккуратно развернул к себе ладонью.

– Сейчас обрежу аккуратно и обработаю. Дальше сама будешь дезинфицировать, чтобы рана не воспалилась. Как подживёт, гель лучше снять. За полгода примерно ноготь срастёт, будешь как новенькая. – Федя отпустил её руку. – В общем, жить