Призванные - Камбрия Хэберт

мной. То, каким разбитым и сломанным ощущалось мое тело. Как больно было дышать, а потом пустота. Как глазами цеплялся за последнее зрелище, которое, как думал, я когда-либо увижу...

Ее лицо.

Ее прекрасное лицо.

У нее длинные волнистые волосы, темные, как кофе, но с вкраплениями светлых прядей, которые напомнили мне о кружащихся кофейных сливках, которые я недавно открыл для себя. На бледном овальном лице выделялись темные, как у кошки, глаза, а на слегка округлых щеках красовался розовый румянец.

Она переступила с ноги на ногу и постучала ручкой по листу бумаги в своей руке, и я понял, что молчал слишком долго.

— Да, — сказал я, прочистив горло и опустив взгляд на меню, которого на самом деле не видел. — Я буду BLT.

— Будете картошку фри?

Я кивнул, она сделала пометку в блокноте, повернулась и ушла.

Я взял кофе и сделал глоток. Горькая жидкость обожгла язык, но она вывела меня из воспоминаний и немного согрела озябшее тело. Краем глаза я наблюдал за тем, как она наливает кофе, протирает столы и разносит еду. Она улыбалась почти всем, но это никогда не отражалось в ее глазах. Для меня это означало, что она была более сдержанной, чем многие думали. Странно, но в ту ночь, когда я ее ограбил, у меня не сложилось такого впечатления.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем она появилась с тарелкой моей еды и поставила ее передо мной. Я дважды взглянул на сэндвич с беконом… Я думал, что заказал чизбургер.

— Что-нибудь еще?

— Кофе? — спросил я, когда она посмотрела прямо на меня. Я ждал какого-то узнавания в ее глазах, но его не последовало.

Она вернулась к столу с кофейником и наполнила мою чашку до краев, а затем молча ушла, наполняя на ходу другие чашки. Я достал свой телефон и притворился, что увлечен им, пока ел еду одной рукой. На самом деле пытался услышать все, что она говорит, чтобы иметь хоть какое-то представление о ее жизни. Оказалось, моя догадка о том, что она более сдержанна чем кажется, была верной. Она держалась непринужденно и дружелюбно, но профессионально, поэтому я смог узнать о ней лишь несколько незначительных деталей. Например, о том, что у нее аллергия на арахис. Я надеялся узнать больше, но это было сплошным разочарованием. Как я должен был вести разведку с Целью, которая не сотрудничала?

Когда вся еда была съедена вместе с двумя кусками пирога и третьей чашкой кофе, я был последним, кто остался в закусочной, а она уже заканчивала смену. Счет был оплачен, и я делал вид, что пью свой кофе, хотя на самом деле он уже давно остыл.

Девушка подошла к моему столику с тряпкой в руках и протерла столы рядом со мной. Я поднялся со своего места, решив, что это был худший вечер в истории разведки. Я пил плохой кофе, ел непонятный сэндвич (салат и бекон на хлебе... серьезно?) и не узнал ровным счетом ничего.

Я направился к двери, когда она шагнула передо мной и поскользнулась на воде, пролитой на пол. Я подхватил ее за талию, когда она начала падать.

Мы оба, казалось, замерли в этой позе, стоя в центре пустой комнаты, выглядя так, словно танцевали, и я наклонил ее в одном из движений.

— И снова мы встретились вот так, — пробормотал я, думая о той ночи, когда она поскользнулась на льду, а я поймал ее. Только на этот раз я не пытался украсть ее деньги.

Ее глаза расширились, а голос стал прерывистым.

— Я вас знаю?

Мы оба одновременно выпрямились, и я отступил назад.

— Конечно, нет. Я... Вы просто мне кое-кого напоминаете. — Я поправил очки на носу.

Она уставилась на меня так, словно увидела меня впервые за весь вечер. Потом, кажется, встряхнулась и натянула улыбку.

— Спасибо.

Я кивнул и прошел мимо нее, чтобы выйти через дверь в холодную ночь. Снаружи, на тротуаре, я остановился, чтобы перевести дух. О чем я думал? Я не мог говорить такие вещи. Она подумает, что я ненормальный, и будет держаться как можно дальше. Это усложнит ее убийство. Если только не буду убивать издалека.

Да, возможно, это было бы лучше, чем вся эта разведка.

Я отошел на несколько шагов от закусочной. Когда вернусь домой, я разработаю план, как убить ее на расстоянии.

Позади зазвенел колокольчик на двери, означавший, что она снова открылась. Я не стал оглядываться.

— Эй! — позвал кто-то.

Я замер и повернулся.

Там была она, спешила ко мне, натягивая на себя темно-зеленое пальто. В ее волосах был снег. Я и не заметил, что идет снег.

— Да? — спросил я, гадая, действительно ли она обращается ко мне.

Теперь, когда я обратил на нее внимание, она, казалось, стала немного стесняться. Я просто стоял и ждал, наблюдая за тем, как снежинки оседают у нее на голове.

— Вы за рулем? — спросила она.

Я кивнул и указал на улицу, где стоял родстер.

— Вон там внизу.

Она посмотрела на «Родстер», потом на меня.

— На этой штуке безопасно ездить во время снега?

Я пожал плечами.

— Думаю, скоро это выясню.

— О, она новая?

Я снова кивнул.

— Можете подвезти меня, пожалуйста?

Мои глаза метнулись к ее лицу. Она хотела, чтобы я ее подвез? Незнакомца, которого она едва знала? Может, убить ее было бы не так уж и сложно. Может, она уже хотела умереть?

Казалось, она догадалась, о чем я подумал, потому что сказала:

— Я знаю, это, вроде как, странно, что спрашиваю такое... но сейчас очень холодно, и мне не хочется идти пешком.

— Разве вы обычно не ездите на автобусе? — пробурчал я, снова вспоминая ту ночь, когда я умер. Я внутренне выругался. Мне нужно было перестать говорить подобные вещи. Можно подумать, что для двух людей, которые знают друг друга ровно две минуты, не существует никакой истории, которую я мог бы постоянно вспоминать.

Она посмотрела на автобусную остановку, а потом на меня. Похоже, мои слова не показались ей необычными, и я почувствовал облегчение.

— Мне не очень нравится автобус, — тихо сказала она.

Несколько долгих секунд мы стояли в неловкой тишине, прежде чем я вспомнил, что теперь моя очередь говорить. Я достал ключи из кармана.

— Я вас подвезу. Пойдемте.

И не успел опомниться, как мы уже забрались в крошечное пространство двухместной машины.

Она посмотрела на меня и неуверенно улыбнулась, когда я включил отопление на полную мощность, и только тогда я понял, что только