Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная

Сестра?

Сердце сжалось от вины, но мог ли он действительно повлиять на что-то? Обманутый всеми ребенок, втянутый в чужие игры, использованный, брошенный. Вина быстро сменилась омерзением. Нортон всегда старался ограждать себя от лишних чувств, особенно от прошлого, но одно воспоминание не отпускало его, как заноза, которую нельзя вытащить.

— Я жалею, что так и не прочел письма моего учителя. Они сгинули вместе с моим телом, — вдруг произнес он.

— Почему? — неуверенно спросила Иви.

Она не ожидала, что он так просто ответит ей. Оказалось, иногда достаточно просто спросить. Преодолеть собственный страх быть отвергнутым. Именно это делает людей одинокими. Из-за него Иветта не решалась говорить Мирану о многом. Из-за него Мессия не открывался ей раньше.

— Когда я умер в первый раз, Лоренс остался в поместье. В моей комнате были бутылки из-под выпивки и письма, которые он писал мне на тот свет… — голос демона дрогнул, лицо стало еще бледнее. — В одном из них он говорил, что покидает поместье. И я…

Нортон осекся. Он редко терял слова, но сейчас застывшая в его глазах боль была красноречивее любой речи.

— Мне так жаль… — тихо пробормотала Иви.

— Он умер. По моей вине, — Мессия прикрыл глаза, стиснув зубы. — Я забрал его письма, но смог прочитать лишь одно… Он считал меня своим другом.

— И ты бы не хотел вернуть его? — осторожно спросила она.

— Покойники должны оставаться покойниками, — горько ответил демон. — Если бы я и хотел вернуть всех, кого потерял… то только в лучшую жизнь.

Внезапно Мессия замер, словно застывшая статуя, его лицо потеряло привычную живость. Иветта нахмурилась, не сводя с него глаз. Ладонь, вытянутая перед ней, не давала приблизиться. В воздухе повисло странное напряжение, от которого по спине пробежал холодок.

— Норт? — осторожно позвала она, но демон не отозвался.

Он словно прислушивался к чему-то далекому, чего она не могла ни увидеть, ни услышать. Губы его плотно сжались, брови едва заметно дрогнули, а взгляд устремился в пустоту. Тишина вокруг становилась все невыносимей. Иветта робко придвинулась, но в тот же миг Нортон резко взглянул на нее.

— Что-то происходит, — его голос звучал излишне тревожно. — Думаю, тебе стоит бежать.

Она не успела спросить, что он имел в виду. Пространство вздрогнуло, словно вода, в которую бросили камень. Белесый мир содрогнулся, его границы покрывались трещинами, готовые разорваться в любой миг. Так грубо ее еще никогда не выгоняли. Очнувшись, Иви резко вдохнула. Ее разум все еще был затуманен. В ушах гулко отдавался чей-то крик — резкий, пронзительный, а следом разнесся торопливый топот. Она дернулась в сторону шума и застыла. На ее руках блестели алые пятна. Теплые, липкие, слишком настоящие. Та самая кровь, которую она еще мгновение назад видела в своих воспоминаниях.

— Эта демоница убила короля! — раздался крик служанки, которая стояла в дверях.

Слуги начали сбегаться на ее крик, шум разносился по коридорам, и уже через мгновение послышался топот тяжелых сапог стражников. Все закружилось перед глазами, и Иветта, словно в кошмаре, огляделась по сторонам. Ее сердце стучало так громко, что она едва слышала звуки вокруг. Кровь на руках… Но это была не ее вина!

Обернувшись, Иви с ужасом увидела кинжал, торчащий из груди ее Мира. Изумруды на рукояти зловеще поблескивали в свете факелов, а кровь, стекая по лезвию, впитывалась в ткань рубашки. Дыхание сперло, холодная паника пронеслась по телу, заставляя пальцы сводить судорогой. Взгляд метнулся в сторону — служанка, стоявшая у двери, продолжала истошно вопить, отшатываясь, точно от чудовища. Дьяволица не могла пошевелиться. Уже через мгновение коридор огласил топот тяжелых сапог — стража. Кровь на руках, кинжал в груди короля, визжащая свидетельница… Все указывало на нее. Но это не была ее вина!

«Меня подставили…» — пронеслось в голове, и вместе с этой мыслью холодная ярость прокатилась по венам, вытесняя страх.

Не раздумывая, Иви метнулась к окну, едва касаясь пола. Шум позади слился в одно неразличимое гудение. Ее тело двигалось быстрее, чем мысли. Весенний воздух ударил в лицо, когда она выскользнула наружу, ловко ухватившись за карниз. На мгновение ноги повисли в пустоте, сердце рухнуло в пятки. Внизу — тьма, ночь только вступала в свои права. Где-то далеко мерцали огни города. Из комнаты раздались крики ворвавшейся стражи, но дьяволицы там уже не было.

— Найдите ее! Она не уйдет далеко! — кричали они.

Бежать. Бежать. Бежать. Пульс гулко стучит в висках, но Иви не останавливается, цепляясь пальцами за выступы. Камень холоден и влажен, гладкий в одних местах и шершавый в других, но пока еще держит ее. Пальцы скользят по искусной резьбе, украшающей стены дворца. Здесь, на колонне, высечен ангел с Игнисом в руках, а чуть дальше — витиеватые узоры переплетающихся лиан, застывших в камне. Она помнила, как Миран нанимал резчиков, чтобы восстановить прежнюю красоту дворца.

Вцепившись в выгравированную Селену, дьяволица лихорадочно нащупывала ногой выступ. Отвыкшие мышцы горели от напряжения. Задрав голову вверх, она заметила, как из окна показались головы стражников. Их глаза шарили по фасаду, выискивая беглянку. Стараясь слиться с темнотой, Иви замерла, вжимаясь в камень. Искусственное светило предательски заскользило под пальцами, и ее тело полетело вниз. Дьяволица не успела сгруппироваться — приземление оказалось жестким. Острые шипы розовых кустов вспороли кожу, а в щиколотке неприятно хрустнуло. Боль, мгновенно пронзившая ногу, заставила ее рухнуть на прохладную землю. Вцепившись зубами в край рубахи, Иви изо всех сил сдержала крик. В глазах на мгновение потемнело от боли. Впервые она пожалела о безупречности королевского сада.

Глава 33 «Украденное И Непрощенное»

Иногда воровство — не преступление, а единственный способ выжить. Закон становится привилегией для тех, кто может позволить себе следовать ему. Иви поняла это рано, еще в те дни, когда в животе урчало от голода, а мир не предлагал ей ничего, кроме смерти на холодных улицах Терсара.

Впервые она украла еду, просто чтобы дожить до следующего дня. Потом — деньги, чтобы не умереть в канаве. Со временем рука сама тянулась к чужим кошелям, а взгляд безошибочно находил жертву. Вот этот старик с набитым пузом и расшитыми золотом одеждами наверняка носит при себе тугой мешочек ксалир. А вот этот худощавый старец в остроконечной шляпе — вряд ли.

«Гости», приходившие в поместье Годфрида, быстро научили Иветту отличать их от обычных смертных.