Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов

Она замолчала с многозначительным видом, и Маркус похолодел.

— То есть, либо я принимаю их условия и возвращаюсь сейчас, либо…

— Не возвращаешься никогда, — кивнула мать. — Но ты не волнуйся. Я уверена, что после помолвки ван Тусены пойдут навстречу, и если ты захочешь отложить свадьбу, мы с ними договоримся. Хотя свадьба, конечно, лучше. Ты бы получил доступ к счету ван Саторов и смог бы заняться отцовским поместьем… — Маркус мрачно взглянул на мать, и она сразу пошла на попятный: — Хорошо, пока только помолвка. В конце концов, должен же дед понимать, что в столице ты не можешь жить, как нищий. Думаю, он назначит хорошее содержание.

Маркус промолчал. Прежний вариант, когда можно было вернуться без каких-либо условий, а просто по прошествии времени, нравился ему больше.

Лиа Одетта, увидев насупленное лицо Маркуса, возмутилась:

— Думаешь, отец одобрил бы твое поведение? Ты напился, дебоширил, а в итоге лишился членства школы и был выдворен в провинциальный городишко! В какой-то «отстойник»! Да Луций не поверил бы, что его сын способен на такое! И знаешь, что бы он сказал? Он бы сказал, что ты должен отвечать за свои поступки.

— Я и отвечаю, — буркнул Маркус.

— Разве⁈ Да тебя просто выпнули, а ты и побежал! Спрятался в этой норе, как побитый щенок.

В груди словно огненная плеть шевельнулась. Едва сдерживая закипающую злость, Маркус процедил:

— Ты все вывернула наизнанку. Да, я вел себя недопустимо! А теперь несу заслуженное наказание, разве не так?

— Не так! Не так! Это я несу наказание! — со слезами в голосе воскликнула мать. — Здесь-то на тебя наверняка смотрят с почтением! А что приходится выдерживать мне? Ты представляешь, каково это, когда я приезжаю к подруге, а мне сообщают, что она не принимает? Или захожу в шляпную лавку, а в соседнем ряду, не скрываясь, обсуждают, как мне не повезло, ни с мужем, ни с сыном. Знаешь, как я хочу в такие моменты, чтобы ты вернулся? Хочу опереться о твое плечо.

Лиа Одетта замолчала, судорожно комкая салфетку и стараясь удержать на лице привычное безмятежное выражение. Вот только губы ее подрагивали, а морщинки углубились и стали заметнее. Маркус отвернулся. Как бы он ни отрицал, но доля правды в словах матери была: во-первых, все равно скоро пришлось бы жениться, так почему бы не сесть сразу на двух лошадей, а во-вторых, он ведь, действительно, не задумывался о том, что изменилась не только его жизнь, но и ее. Вдова казненного… Мать изгнанника… Наверное, ей даже тяжелее, чем ему.

Справившись с эмоциями, лиа Одетта предложила уйти, и они поднялись на третий этаж, в арендованные апартаменты.

Там, отослав Исору, свою компаньонку, мать твердо произнесла:

— Маркус, я никогда ничего от тебя не требовала, но сейчас прошу: выполни свои обязательства перед родом. Помолвка с Мелани ван Тусен не только откроет тебе дорогу в столицу, мы не только снова будем богаты и желанны в любом доме… Самое главное — больше никто не посмеет злословить ни о тебе, ни о твоем отце.

Маркус прикрыл глаза. С одной стороны помолвка, учеба в столице, беззаботная жизнь… Всё, как прежде, словно ничего не произошло, а отец просто отлучился по делам. С другой же, нет помолвки — нет ничего.

— Ладно, — выдохнул он, сдаваясь. — Сообщишь, когда все будет готово.

Мать кивнула, словно другого решения и не ожидала.

— Тогда начнем готовить прием, а прямо сегодня я закажу тебе пару новых костюмов. Один темно-синий, другой бежевый, согласен?

— Мне все равно.

— Хорошо. Только мне кажется, ты сильно похудел — нужны примерки. — Лиа Одетта обошла Маркуса кругом, сосредоточенно оглядывая. — И надо волосы отрастить. Времени мало… До бала оставайся здесь, но потом сразу домой.

— Ты будто к свадьбе уже готовишься, — проворчал Маркус и от своих же слов тревожно вскинулся: — Отложим ведь?

— Отложим, не переживай. Прием нужен только, чтобы вас с Мелани представить друг другу и подписать договоренность о помолвке. Заодно покажешь дэру Дариусу, что раскаиваешься в содеянном и хочешь продолжить учебу в его академии.

— Что⁈ — Маркус резко обернулся к матери. — Я должен буду извиняться перед ректором⁈

— А как ты хотел? — с холодком спросила она. — Если уж виноват, так найди в себе мужество вину признать.

Кровь с тупой болью ударила в виски. Ворот стал вдруг тесным, сдавил горло, мешая дышать. Ожесточенно рванув его, Маркус сказал:

— Тогда я отказываюсь.

— Что? — всполошилась мать. — От тебя же не требуется ничего унизительного! Просто признай, что был неправ.

Шайсе! Да, он был неправ и склонил бы голову перед кем угодно! Но только не перед этими девятью.

— Мама, я не смогу!

— Расплачиваясь за ошибку, твой отец смог даже на плаху взойти! — отчеканила мать. — Тебе же нужно всего лишь пообещать, что больше такого не повторится. И всё!

Маркус с горечью ухмыльнулся:

— Конечно, не повторится. У меня же нет второго отца.

Мать ахнула.

Не в силах смотреть в ее стремительно набухающие слезами глаза, Маркус отошел к окну. Чуть не выломав запор, распахнул створки и жадно глотнул холодного снежного ветра.

Перед зданием гостиницы расстилалась площадь. Там через порталы шли люди, ехали повозки… И с каждым переходом пополнялся счет ван Саторов.

О да, отец расплатился за ошибку сполна. Он смог! Но ведь он рисковал жизнью ради своей мечты, а ради чего кланяться ван Тусену? Ради возвращения в столичную академию? Ради помолвки и денег?

Сзади послышался всхлип, и мать уткнулась Маркусу в спину. Беспомощно оперлась о него и прошептала:

— Я больше не выдержу. Это не жизнь. Как будто вместе с твоим отцом и я умираю. Только медленно и мучительно.

Маркус не шелохнулся. В окно задувал стылый ветер, превращал тяжелые портьеры в паруса, а льдистый колючий снег обжигал кожу. Вскоре всхлипывания прекратились.

— Знаешь, что я иногда представляю? — спустя несколько минут негромко и уже спокойно сказала мать. Она встала рядом и посмотрела вдаль. — Представляю, что ты входишь в Совет Магов и начинаешь вводить законы, которые обязательно одобрил бы Луций. Все восхищаются преобразованиями, а ты отвечаешь, что следуешь по стопам отца. И пускай все пожалеют, что не прислушались к нему! Ты думал о таком? Мечтал восстановить его имя?

Маркус провел ладонью по