Селянин - Altupi

Что-что, а оскорблять Калякин был мастер, долгие годы ещё со школы учился высмеивать людей. Лариса не была такой уж безобразной тушей, просто уродилась крупной и высокой, но обычно по поводу внешности у человека самое большее количество комплексов. Стоит только надавить — и жертва сломлена, уже не так сильно сопротивляется нападкам. Ларису оскорбления тоже задели, только она оказалась не робкого десятка. Пошла красными пятнами, но в остальном виду не подала.

— А ты по части Егора? — спросила она уже без ярости, но с гордыми нотками, едва заметно кивая головой в такт голосу. — Да, я два дня наблюдала за тобой, как ты работаешь, как с Егором и Андрюшей общаешься, возишь их. И я действительно подумала, что ты неплохой парень, Кирилл. Оступившийся однажды, но неплохой. Вот сейчас собиралась тебе об этом сказать… даже помириться с тобой, попросить прощения, что вмешивалась… Но ты, Кирилл, показал свою истинную сущность. Сам как считаешь, достоин ты Егора?

Кирилл малость опешил. Пелена злости слетела с его разума, он практически прозрел и понял, что опять усадил себя в дерьмо.

— Ты хотела помириться? Извиниться? — он неловко затоптался на месте, осматривая вновь пыльные окрестности. — Надо было сразу это сказать, а не доводить меня. Откуда мне знать, что у тебя на уме? Может, опять ментов подослать хочешь. Ну, извини, я тебя не понял. Свои слова беру обратно.

— Ну так мир? — скривив сначала губы, предложила Лариса. Только сейчас Кирилл разглядел, что её балахон и штаны из лёгкого полупрозрачного материала с подкладкой в нужных местах. И что от неё приятно пахнет духами, и волосы уложены.

— Мир, — согласился он только ради Егора, имевшего свой скромный заработок с банкирши, и протянул руку ладонью вверх. Лариса не поняла его жест. — Ну же, хлопни! — подсказал он. Лариса, усмехнувшись хлопнула.

— Пойдём ко мне? — предложила она. — Чаю попьём за примирение, о себе расскажешь.

— Вообще-то мне надо… — Кирилл хотел сказать о помощи Егору. Кинул взгляд в сторону их дома, увидел Андрея, ведущего корову, вздохнул. Егору помогать было надо, но Лариска могла послужить прекрасным источником информации о его жизни, пролить свет на их отношения. Соблазн пересилил. — А, ладно, идём. Только недолго, мне надо вернуться домой до темноты.

Лариса не возражала.

Двор коттеджа Кирилл уже видел, а в дом попал впервые. Экскурсию ему не устроили, сразу провели на кухню, но и этого оказалось достаточно, чтобы иметь представление о размахе, с которым обставляли строение. Прежде всего, просторная прихожая с лестницей наверх. Из неё двери в гостиную, ванную и туалет, судя по приклеенным к ним значкам-символам, ещё в какие-то помещения и, собственно, на кухню. Везде отделка из натурального дерева, и мебель тоже из него. Правда, дворец лесной феи.

Кухня тоже была немалых размеров, легко соперничала с кухней в квартире Калякиных. Барная стойка делила её на две зоны. В одной, где готовили еду, стоял гарнитур со встроенной техникой, а посередине обеденной зоны — овальный стол из тёмного дерева и стулья. Сиденья стульев, к счастью, были мягкими. На стенах висели картины с фруктами, парусниками и пейзажами, на полочках стояли всякие безделушки, а посередине стола в керамической вазе — букет разноцветных роз, должно быть, с собственных клумб. Кирилл сидел, всё это разглядывал и словно возвращался в прошлую свою жизнь со множеством излишеств. Он слышал шум воды, открывание холодильника, шум огня в конфорках, стеклянное позвякивание — Лариса возилась за его спиной возле плиты и кухонного стола.

— Так, сейчас будем отмечать, — объявила она, идя к нему, и вместо чая поставила на стол бутылку коньяка и два стакана. Вот что звякало!

— Я не пью, — предупредил Кирилл, хотя, конечно, вкусовые рецепторы мгновенно подсказали приятное чувство бархатной горечи на языке и разливающееся после него тепло в желудке. И коньяк был дорогим. — Я не пью, — повторил он сам для себя.

— Да ладно, не пьёт он, — подняла его на смех Лариса. — Давай, от одной стопочки ничего не будет. Разливай пока, а я закусить чего-нибудь принесу.

И она ушла, а вернулась с тарелками с ломтиками лимона, мелко нарезанной салями, сыром нескольких сортов, принесла минералку, маслины, копчёную курицу дольками, порционный жульен, мясную нарезку, фрукты. Накрыла стол так, что Кирилл диву давался. Он всё ещё медлил с откупориванием бутылки. А слюнки текли.

— Ты и Егора всегда так кормишь? — спросил он.

— Егор редко остаётся поесть, — призналась со вздохом Лариса. — Да ты наливай, кого ждёшь? Наливай, а я переоденусь быстренько, а то с работы только приехала. Суббота, а я до шести вечера работаю… — посетовала она по-женски обиженно и скрылась за дверью. Кирилл ещё посидел-посидел, посмотрел на бутылку и принялся откупоривать. Про себя решил, что пить не будет, разве что двадцать грамм за компанию, а потом улизнёт домой. Заключаемый с банкиршей мир необходим, Егор ведь всё равно будет ходить к ней.

Лариса обернулась туда-сюда минуты за три. Надела халатик без рукавов с голубовато-жёлтыми весёленькими разводами, на крупных пуговицах. Длина халатика для её телосложения была чересчур смелой, но коленки и все ноги в целом неожиданно оказались соблазнительными. Кирилл уже закончил наполнять стаканы, себе налил на донышке.

За таким огромным столом Лариса села близко к нему, положила ногу за ногу. Вид получился обалденным, но член не впечатлился.

— Что-то ты себя обделил, — заметила Лариса, поднимая стакан. — Ну и ладно, тебе же хуже. Давай за мир? — они сдвинули стаканы, выпили. Во рту появился тот самый горьковато-клоповый вкус, а следом в желудке разлилось тепло. Кирилл положил в рот кружочек салями.

— Я удивилась, увидев тебя снова в деревне, — закусывая, продолжила Лариса, — испугалась, как бы ты Егорке мстить не собрался. Когда узнала, что вы вместе… Ты прости, Кирилл, ну не подходите вы друг другу. Абсолютно не подходите.

— И что с того? Достали уже все с этими выводами. Что родичи мои, что ты. Мы подходим. — Кирилл радовался возможности быть дерзким, быть собой. — Как будто вы подходите. Он гей, ты баба под сороковник. Просто замечательная пара.