Кольца Лины - Наталья Александровна Сапункова

долго сидели, обнявшись, у обрыва, а потом куда-то пропали. Джелвер — тот куда-то делся еще до заката. Я переплела волосы на ночь и поскорее забралась под одеяла — как только солнце зашло, резко похолодало, как и всегда здесь. А у меня дома все еще лето, тепло. Я на Черное море собиралась в августе…

Лунная ночь, куда ни глянь — темные тени гор, полупрозрачные вуали облаков, иногда закрывающие звезды, тишина здесь и редкие ночные звуки откуда-то издалека. Твердая земля под нашей постелью уже не казалась такой уж твердой, а холодный, по ощущениям, почти морозный воздух не раздражал, напротив, был терпким и вкусным. В сущности, мы прожили здесь не так уж мало удивительно счастливых дней и ночей — с тех пор, как Дин нашелся. Да, счастливых — если не придираться. Душевный раздрай, который переживал Дин, вряд ли был счастьем для него, а мое беспокойство — для меня, но кто знает, как мы оба посмотрим на это спустя время? Так что, не придираться так не придираться. И вот теперь — последняя ночь здесь, и кто знает, что именно случится завтра, а Дин не обращал на меня внимания. Нет, он не спал, я видела, как блестят его открытые глаза. Он разглядывал небо.

— Что там?.. — задала я риторический вопрос, просто чтобы завязать разговор.

И по привычке ждала какой-нибудь отговорки — последние дни я кожей чувствовала, насколько он со мной не откровенен. Но этой ночью под одеялами мне хотелось целоваться, а потом всего остального, думать и беспокоиться можно и после.

— Я думаю об отце, — ровным голосом ответил Дин. — Это ведь он отослал меня из семьи. Он так решил. Я этого не помнил… и хорошо, что не помнил. О таком помнить было бы больно.

— А почему? — спросила я враз севшим голосом. — Почему отослал?..

— Потому что я был болен. Я сумасшедший… ты же поняла уже.

Я приподнялась на локте, посмотрела на мужа. А он не сводил глаз с неба.

— Глупости говоришь, — сказала я, — мы же уже знаем, что это было злое заклятье.

— Не только в заклятье дело, — возразил Дин. — А злое ли оно?.. Я не уверен. Может, и это отец приказал? Может, так для меня же лучше было?

Эх, дядю Гошу бы сюда, он бы во всем разобрался профессионально, он это может. За малюсенькую ниточку потянул бы, и все размотал, весь клубок тот ерунды, что мешает человеку жить. Нет, нет, не так, вовсе я не хотела бы пускать сюда дядю Гошу, я жалела о том, что я не умею…

— Значит, надо спросить у того, кто может знать точно… — брякнула я, тут же пожалев.

Нам только следствие затевать не хватало!

Точнее, для Дина — именно этим, видно, и стоило бы заняться. А вот для меня — домой, только домой. Меня, наверное, там уже полиция вовсю разыскивает?

— Мой отец давно умер, — отозвался Дин как-то чересчур спокойно.

— Так не думаешь же ты, что он сам заклятье накладывал? Конечно, его мысли по тому поводу ты уже не узнаешь, но от других какие-то объяснения получить можно. Дин, — я встрепенулась, — ты ведь вспомнил отца, да?

Снова риторический вопрос. Ежу ясно, что вспомнил, раз такое говорит! А Дин ответил:

— Знаешь, я его не помню. Лица его не помню. Как в тумане все.

— Дин! Но ты же понял, кто он? Как его зовут? — не выдержала я.

— Да что ты заладила, как зовут да как зовут! Почему это так важно для тебя?! — вспылил он, — Это вообще не важно, потому что я… потому что я… да просто не важно!

— Конечно, мне это важно! — я рассердилась, — я должна знать, как тебя зовут, раз из-за этого незнания нас могут развести! Не хочешь говорить — так придумай, чтобы я, если нужно будет, всегда могла назвать имя мужа! Я же не могу говорить, что ты — Дин Кер?!

— Об этом не беспокойся. Я же сказал, никогда такого не будет, я не позволю. Знаешь, в некоторых вещах ты должна мне доверять.

— А ты мне — не должен доверять, да? — уточнила я вкрадчиво.

— Лина, я мужчина. Значит, защищать нас должен я, и я это сделаю. А тебе нужно доверять. Даже твой Джелвер наверняка со мной согласен!

— МОЙ Джелвер?

— Да, что-то такое мне то и дело приходит в голову. Что у тебя общего с этими соддийцами?!

— Дурак ты просто…

— В смысле?!

Вот и "приехали". Между нами случилось не что иное, как скромная такая семейная разборка.

Я выбралась из-под одеял, прихватив с собой одно, и отошла к костру, села спиной к Дину. Было тепло, дрова догорели, но еще не остыли, угли то и дело вспыхивали красным.

У нас не было ни спичек, не огнива, совершенно точно ничего такого не было. Огонь разжигали драконы или Шала, и я никогда не видела, чем именно они при этом пользовались. Но если прямо сейчас подбросить дрова, костер оживет. Мне захотелось его оживить, прямо сейчас…

Я встала и принялась ломать хворост, благо запас его, спасибо Ардаю, у нас был немалый. Дин подошел, стал помогать, потом сам сложил кучу прутьев в костер, усадил меня и крепко обнял сзади, прижавшись щекой к моей щеке.

— Ну прости. Пусть я дурак.

— Дин, дурак — такое многогранное слово.

— Угу, — он легонько поцеловал меня в щеку. — Любимая, ну не стану я рассказывать тебе смутные воспоминания. Это надо знать точно. Это важно. Можешь смеяться, но когда я смотрю на звезды, мне кажется, что я говорю с отцом. Лица его не помню, а вот голос — его. Я говорю с ним… обо всем, и я уже ни в чем не уверен. Если сначала не сомневался, что все случилось по его желанию, то теперь не знаю. Все запутано.

Ох ты ж! Между прочим, когда-то мультик про короля-льва был моим любимым, хоть я была уже не маленькой девочкой. Я чуть не засмеялась…

— Знаю похожую историю, только она про принца. Его выгнал из семьи злой дядя, и он рос с… ну, так скажем, окружение было мало подходящим для принца. А потом появилась возможность вернуться, выгнать дядю и занять свое место, но он очень в себе сомневался. А потом ночью увидел отца среди звезд… или они поговорили