Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

***

К обратной поездке в Тулле я готовилась менее шести часов — путь до единственной деревни моего клана был неблизкий, и я надеялась, что к тому моменту магия уже полностью восстановится. Никаких новостей о дезертире Хальдане до отряда не дошло, и это вселяло слабую уверенность.

Слабость накатывала волнами, неожиданно, заставляя останавливаться у первого попавшегося дерева или телеги — и неизбежно привлекала к себе десятки взглядов.

— Тебе бы лечь, — встревоженно говорил Касон, который за один день превратился в заботливого дядюшку.

— Дан, думаю, тебе рано отправляться в путь, — это уже Отто.

Говорили ли они это потому, что считали что я ещё не оправилась? Или потому, что верили в то, что если я уеду — то исчезну навсегда?

Я игнорировала все их комментарии и спокойно собиралась в дорогу, используя припасы отряда. Никто не остановил меня, никто ничего не запретил. Только Иво иногда смотрел с другого конца лагеря, но, единственный из всех, ни разу не подошёл.

Вот что у него в голове?

Ответ я получила перед самым отъездом — когда уже закрепила на лошади сумки с провизией и всем необходимым.

— Я думал, это был знак. Что нужно забыть о тебе. Думал, у тебя совсем иное предзнаменование. Что будущее Айзенвейла связано с тобой, — сказал он хриплым, низким голосом, неожиданно возникнув рядом с моей кобылкой. — Но даже это не работает.

Иво не сводил с меня напряжённого, почти требовательного взгляда, будто ждал, что я вот-вот скажу какое-то окончательное слово, приму решение. Связанное с ним?

Я понимала, конечно, чего он хочет. Всё в этом почти зверином теле выдавало намерения мужчины: напряжённые литые мышцы, упрямый подбородок, густые брови, волчий, жёлтый взгляд. Он дышал животным желанием, и каждый раз, глядя на него, что-то внутри меня откликалось — не могло не откликаться. Но…

— Ты не сказал ему тогда, правда? Про друга детства Дана? — взгляда я не отводила.

— Нет, не сказал, — не стал спорить Иво. — Я верил, что это полная чушь и считал тебя опасным. А потом… я решил оставить тебя себе.

Криво усмехаюсь, разглядывая мужчину и хватая лошадь за узды. Вот так просто — «решил оставить тебя себе». А я — живи в рабстве, да становись объектом травли женщин Райлена. И, может, если бы Рей узнал обо мне заранее, я смогла бы раньше приехать в Тулле, увезти родителей…

Нет. Не факт, что Райлен вообще поверил бы Иво, даже если бы тот сказал. Он даже меня не желал выслушать, явно убедив себя в том, что Даниэла из его прошлого мертва.

— Даниэла… — впервые назвал меня Иво по моему полному имени. — Хочу тебя до невозможности. И ты так близко и далеко — всегда! Не могу нормально жить, когда ты рядом. Мы всё ещё можем… быть. Уехать в клан Ульвхейм, жить свободной жизнью. Вдали от интриг и конфликтов Блекхейвена. Райлен не оставит тебя в покое, но ярл Ярвен не оставит в покое его…

— И ты готов бросить своего ярла на растерзание Ярвену? — жёстко бросаю я и, поставив ногу в стремя, добавляю: — Хватит, Иво. Дело даже не в том, что я тебе не доверяю или что ты врал мне столько раз.

Всё это было бы огромной проблемой, но мои мысли всерьёз даже не доходили до подобного. Я не могу иметь детей, а значит, если и заведу когда-нибудь семью, то только с каким-нибудь вдовцом.

— Тогда в чём? Я же знаю, чувствую, что ты испытываешь то же самое! — Иво явно не понравился мой ответ: стоило мне устроиться в седле, как он резко дёрнул лошадь за узду. — Пусть не в той степени, в которой это испытываю я. Я понял, что тебе нужна спокойная жизнь, и готов её дать. Я хочу тебе её дать. Если ты не примешь меня, тебе придётся принять Райлена, а я вижу, что ты не хочешь этого.

Жёлтоглазый херсир буквально рычал. Его лицо, будто вырезанное из камня, застыло в напряжении.

— Ты ошибаешься, — Райлен не говорил со мной весь день, и я никак не могла понять, почему мне якобы «придётся его принять». Во время нашего разговора, тогда, когда я ещё была «Эллой», Рей явно дал понять что никакие сердечные привязанности не повлияют на его будущий брак с леди из клана Скайхельм. — Райлен женится на Бриджид, а я и сама смогу жить где угодно. После того, как отомщу за свою семью.

Наклонилась к морде лошади и резко вырвала поводья из рук Иво, чувствуя, как что-то внутри меня горит под страшным жёлтым взглядом. Ловила ли я себя на мысли о том, какими могли бы быть наши отношения, встреться мы как свободные, здоровые мужчина и женщина? Да, бывало. Но я строго запрещала себе думать дальше.

— Это ты ошибаешься, дурная бестия. Удачи! С местью. Надеюсь, твоя мать жива. Знала бы ты, как я… — Иво не договорил, отходя на шаг, ругаясь сквозь зубы. Почему-то — на Райлена.

Я решила не заострять на этом своё внимание — ругается и ругается. Куда больше меня интересовал вопрос, почему Райлен не попытался меня остановить, ведь он прекрасно видел, что я собиралась уезжать, и даже внаглую забирала лошадь, которую он мне выдал.

Отправилась в путь за несколько часов до заката, попрощавшись со своим бывшим отрядом. Дорога вилась между скалами и поросшими мхом холмами, ускользая то в тень, то в золото позднего северного лета. Воздух — терпкий, пропитанный смолой и прелой листвой, а свет уже не ласкал, а косо скользил по веткам, будто сам уставал. По пути иногда встречались сборщики ягод с плетёными корзинами, крестьяне с согбёнными спинами или караваны.

Будто и не было страшного и внезапного нападения на деревню Бориус и замок герцога Дрейгорна, будто не гибли люди с обеих сторон. Конечно, это было не так — просто вылазка готовилась в глубокой тайне. Райлен и ярл Ярвен будут ещё долго расхлёбывать последствия того провала. А может, и не провала — чёрт знает, каких целей они добивались. Это не моё дело.

Мне нужно думать о Синье и о ярле Гудруне