Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

разницы, виноват он или чист, с кем имеет дело и чем ему грозит конфликт. Именно сейчас, болью и виной смирив свой нрав, он начинал осознавать, каким опрометчивым и недостойным было прежде его поведение и взгляды на жизнь в целом. Он полагал, что может позволить себе что угодно, поскольку рождён сыном короля и наделён силами, достаточными, чтоб стать наследником. А на самом деле именно по тем самым причинам не имел право ни на что подобное.

И глядя на тонкие детские пальчики, комкавшие краешек шёлкового зелёного покрывала, больно кусал губы из-за того, что понял это слишком поздно.

Глава о том, к чему все может прийти (1)

Взгляд Агаты

Первый полёт оказался ошеломляющим. Я ждала, что будет трудно, в конце концов, чтоб держать в воздухе моё тело (не говоря уж о мускулистом туловище мужа), нужна серьёзная подъёмная сила. Но всё же стоило вспомнить, что магии в этом мире просто до одури. Пожалуй, с самого начала не стоило волноваться. И я, и он плыли в толщах воздуха с непринуждённостью рыб, осваивающих воды океана.

Супруг парил над шпилями крепости, время от времени с наслаждением запрокидывая голову и взрыкивая. Но и меня из фокуса внимания не выпускал. Время от времени я чувствовала его безмолвный вопрос, мол, не устала ли? Может, пристроишься ко мне на спину? Но огненные крылья держали безупречно. Казалось, после знакомства с Пламенеющим Древом я переполнилась бодростью. А может, так и есть, и именно оно одарило меня таким милым бонусом — возможностью подняться в небеса?

Приятно.

Закладывая очередной вираж вокруг донжона, я заметила, что внизу стало как-то очень людно. Народ высовывался во все окна, облепил многие балконы, повысыпал в дворики, на стены тоже взбегали, наверное, собираясь и дальше наслаждаться зрелищем. И, заметив, застеснялась. Движения крыльев стали неловкими (благо хоть к земле эта неприятность меня не дёрнула); я выбрала местечко, чтоб приземлиться. Да, вот в том внутреннем дворике можно, там места больше. Там хватало свободного пространства перед королём и его свитой, спустившимися с террасы.

Я не очень уверенно опустилась на булыжник, которым был вымощен дворик, перешла из облика феникса в полуформу — ту, с крыльями — а потом вернулась в чисто человеческое обличие. И сделала всё это совсем не потому, что хотела покрасоваться. Просто растерялась и предпочла «прокрутить» алгоритм в обратную сторону, чтоб ненароком не застрять в состоянии птицы. Птичка у меня красивая, конечно, однако я всё же человек. Да и крылья за собой таскать по дворцу желания не было. А если они всё-таки что-нибудь воспламенят? Или начнут цепляться за косяки дверей?

Свёкор смотрел на меня растерянно. Потом запрокинул голову, высматривая в небе своего сына.

— Если хотите, я его попрошу спуститься, — предложила мягко. — Просто он увлёкся немного.

— Удивительно, — пробормотал король. И тут же словно встряхнулся. — То есть ничего удивительного, конечно. Естественно, он хочет опробовать крыло. Но… Как вам удалось?

— Мне?

— Вам обоим. Как вам удалось обрести истинную форму так непринуждённо и быстро?

— Не знаю. — Пожала плечами. — Получилось… О, прошу, отойдите, Арий хочет опуститься сюда. Но сомневаюсь, что он сможет сразу, ещё не коснувшись земли, сменить обличие. Давайте дадим ему место. — И сама поспешила отойти в толпу, туда, где ошеломлённо наблюдали за происходящим мои родичи-Сверады. И Иоато вместе с ними.

И я вдруг поняла, что с ним такая за беда случилась. Увидела так отчётливо, словно подчёркнутую строчку в перечне особенностей. Он действительно не был в полном смысле слова стар, на организме просто лежало лишнее бремя, из-за которого тот не способен был обновиться и очухаться, как ему и следовало в своём возрасте. А я сейчас без труда могла снять это бремя — да что там, просто сдёрнуть его, сощёлкнуть ногтем, как мелкого жучка с рукава.

Причём были два варианта — запустить постепенное обновление либо же миновать срединный этап и сразу дать человеку его нормальное, натуральное обличие, как пироженку на блюдечке. Бегло прошлась диагностическим взглядом, оценивая исход каждого пути, и к удивлению своему убедилась, что разницы особой нет. И тот, и тот не грозил Иоато опасными последствиями.

Заметив мой напряжённый взгляд, устремлённый на него, Сверад вопросительно поднял брови. Но я лишь подошла, по пути выстраивая цепочку действий, а потом потянулась к нему.

— Позволь, пожалуйста, — пробормотала, следя за тем, чтоб из сосредоточения не вывалиться.

Он не понял, что я от него хочу. Пришлось брать за ворот и тянуть к себе, чтоб суметь наконец-то дотянуться губами до его лба. Кожа мужчины была суховатой, словно тёплый пергамент. Я прикрыла глаза, целуя. Может, ему и неприятно, но зато я успела прочувствовать его состояние и успокоиться — ошибки нет. Всё получится.

Отпустила его воротник и улыбнулась.

Лицо Иоато менялось на глазах. Морщины начали разглаживаться, словно кожа съёживалась, причём в здоровом смысле. Волосы потемнели, заблестели, набрякшие веки подтянулись, глаза, кажется, засияли ярче. Сам он ничего не ощущал, конечно, поэтому сперва смотрел на меня вопросительно. Но потом заметил, как поражённо на него смотрят окружающие, и уже вопросительно заскользил по их лицам.

К брату протолкался Хиреам. Он разглядывал Иоато неверяще, в глубочайшем шоке.

— Но как⁈ Как такое возможно⁈ — Он повернулся ко мне. Я лишь развела руками. А чего тут ответишь? «А вот так?» Звучать будет как насмешка. Как грубость. Старший же опять вцепился взглядом в младшего: — Невозможно поверить, но… Это надолго?

— Ну-у… Полагаю, теперь Иоато будет стареть постепенно, как и все остальные братья. — Снова пожала плечами, потому что мне было неловко с одной стороны признаваться, что ни черта я не знаю о бытовании и особенностях той магии, которую применила на родственнике, а с другой — мне совсем не хотелось слышать благодарности и восторги. Можно предположить, что сейчас до него дойдёт… И тогда источник «спасибов» прорвёт.

Вовремя бы смыться…

— Но как тебе это удалось?

И в следующий момент меня перехватил за плечи Арий. Я поспешно повернулась к нему — он выглядел одновременно довольным и взмыленным, словно пару часов возил в замок телегу, груженую камнями. Причём был запряжён в неё лично.

На меня новый муж взглянул с нежным восхищением.

— Ты поразительна, — прошептал он. — Устала?

— Да наоборот. Во мне сила так и бурлит.

— Даже теперь, после того