Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

Он проводит языком полоску по всей длине моей шеи, его зубы снова впиваются в мою проколотую мочку. Он щелкает языком, просто погружаясь в раковину моего уха, от его язычка у меня по спине пробегает холодок. Он издает смешок, прижимаясь к моей плоти, заставляя меня задрожать в ответ, прежде чем его зубы находят новые места на моей шее, чтобы пометить их.

Кинг смотрит на меня самым суровым взглядом, как будто пытается просверлить полость моего мозга и проникнуть во все мои самые сокровенные мысли. Затем он опускает свое лицо так, что оно оказывается на одном уровне с моим.

Мы трое все еще двигаемся и тремся друг о друга.

Рекс продолжает кусать, посасывать мое горло. Я знаю, что должна заставить его остановиться. Сказать ему "нет", но как будто мой язык засунули в горло и в данный момент он растворяется в кислоте. Потому что Кинг смотрит мне в лицо, его губы скользят по моим в чем-то, что не совсем похоже на поцелуй, и я тяжело дышу, прижимаясь к его пухлым, приоткрытым губам.

Жар разливается по моей шее, его нападение на меня настолько сильное, что его почти можно назвать жестоким, но мне это нравится, и я не останавливаюсь. Мне хочется закрыть глаза. Избежать напряженности, которой, несомненно, преобладает колледж Гроувтон. То, как серые глаза Кинга становятся каменными, чем дольше он смотрит на меня, должно пугать. Но это кажется странно безопасным. Он защитил меня раньше.

Спас меня. Этот человек явно не герой, но он чувствует себя в некотором роде как я.

Герой только для меня.

Руки Рекса и Кинга скользят по моему телу, вверх и вниз по обнаженной коже моих боков, по моей обтянутой джинсами заднице, по верхней части бедер. Обнаженная грудь Рекса прижата к моей спине, его тело почти накрывает мое, как плащ из человеческой кожи, и это приятно. Я не могу вспомнить, когда в последний раз не была под кайфом и мне действительно нравилось, когда ко мне прикасались. Я чувствую, как все мои взвинченные внутренности раскручиваются, но потом гаснет свет, прекращается музыка, и все внутри меня превращается в гранит.

Я впиваюсь ногтями в грудь Кинга, цепляясь за него, когда рот Рекса отрывается от моего плеча, и он что-то говорит Кингу. Грохот в моем ухе. Глубокий, мелодичный, но он как будто уплывает от меня. Звук. Их тепло и эта комната. Чернота заражает меня, как будто впрыскивается в каждое мое отверстие. Клочья уныния обвиваются вокруг моих органов и сжимаются, как удав из пустоты.

— Поппи.

Мои легкие сжимаются, ногти сильнее впиваются в твердую поверхность под ними, глаза ничего не видят, голова слишком тяжела для моих плеч.

Кругом паника.

Она проявляется, как красная паутина, в белках ее красивых голубых глаз.

Она что-то говорит мне, но я ничего не слышу, так как мои ногти впиваются в тыльную сторону ее ладони, прижатой к моей маленькой груди. Она отталкивает меня назад, приложив палец к своим красным губам, верхняя из которых имеет форму сердечка. Она прижимает меня к задней стенке кухонного шкафа, давя на плечо, заставляя сесть. Я ударяюсь задницей о дерево подо мной, колени подтянуты к груди, но я не отпускаю ее руку, и она отдергивает ее, оставляя меня с окровавленными пальцами на пухлых руках.

Дверь за мной закрывается, и я дышу тяжелее. Мои глаза расширяются, я пытаюсь разглядеть что-нибудь в темноте. У меня здесь нет моего маленького медвежонка с подсвеченным животиком. Мама раньше говорила, что я могу нажать на него, чтобы он подсвечивался, когда мне будет страшно в темноте.

Я молчу, когда слышу, как мама говорит, но она слишком далеко от меня, чтобы расслышать что-то. Я хмурюсь от ее тона.

Раздается глухой стук, а я не двигаюсь. Это постоянный звук, и моя мама плачет.

Тук, тук, тук.

Снова, и снова, и снова, а потом раздаются крики.

— Поппи!

Мои глаза распахиваются, комната все еще погружена в темноту, множество голосов заглушает звон в моих ушах, но я вижу его. Кинг. Его руки на моих предплечьях, чья-то чужая рука вцепляется в мои густые волосы, откидывая мою голову назад, так что я смотрю в темно-серые глаза.

Я делаю глубокий вдох, его пальцы сжимаются на моей обнаженной коже. Рекс, стоящий у меня за спиной, обнимает меня, вытягивая голову через мое плечо, чтобы получше рассмотреть мое лицо.

— Сокровище? — зовет третий голос, и мое внимание на автопилоте переключается на него.

Он.

Линкс.

Его большая рука тянется ко мне, затем оказывается на моем лице, обхватывает мою липкую щеку. Между его темными бровями залегла складка беспокойства, губы сжались в тонкую линию.

Моя грудь тяжело поднимается и опускается, легкие кажутся свинцовыми шариками.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, его голос звучит успокаивающе.

Я киваю, медленно, осторожно, сухо сглатывая, вдыхаю его аромат. Красные ягоды и насыщенный кедр, теплые и яркие.

— Я в порядке. — почти шепчу я, пристыженно опуская взгляд.

От смущения мои щеки горят. Румянец расцветает на моей бледной коже, чего, к счастью, они не видят.

В комнате темно, но смех, улюлюканье и хихикающий шепот начинают достигать моих ушей. Проникая сквозь мою панику. Я снова сглатываю. Большой и указательный пальцы Кинга касаются моего подбородка, и поворачивает мое лицо к своему. Большая рука Линкса скользит к моему горлу.

— Посмотри на меня, принцесса. — мягко говорит Кинг, и мои глаза поднимаются вверх, пробегая между его глазами. — Это просто перебои с электричеством из-за шторма. Вот и все. — его лицо сияет даже в сгущающихся тенях. — Хорошо?

Я облизываю губы, его взгляд опускается, чтобы проследить за движением моего языка. Я киваю, пытаясь подобрать слова, молясь, чтобы они не посмеялись надо мной. Не спрашивали меня, что со мной не так. По моему позвоночнику пробегает молния страха, опасные копья новой паники пронзают мой череп.

Рекс чуть сильнее утыкается подбородком мне в плечо, его губы слегка прижимаются к моему горлу, дыхание, как прохладный ветерок, касается моей разгоряченной кожи.

— Тебе зажечь свет, принцесса? — спрашивает меня Кинг без насмешки, и обычный стыд, сопровождающий мой страх перед подобным, отступает.

Пальцы Кинга касаются моего подбородка, заставляя меня снова поднять взгляд. Большой палец Линкса мягко поглаживает мой учащенно бьющийся пульс.

— Да, пожалуйста. — тихо отвечаю я, снова сглатывая.

Прежде чем я успеваю подумать об этом дальше, Кинг отпускает мой подбородок, лезет в карман