Моя сладкая певчая птичка - Сейбр Роуз

по моему горлу и наполняет пустой желудок. Темные глаза его семьи устремлены на меня, пока он ведет меня по коридору, по которому я никогда раньше не ходила. Или, по крайней мере, я так думаю.

Перед нами возникает тёмная фигура, и Себастьян, не сдерживая гнева, рычит:

— Прочь с дороги, черт возьми! — Фигура, не раздумывая, отступает в коридор, освобождая нам путь, и, когда меня тянут мимо, я успеваю мельком увидеть его глаза цвета океана.

— Райкер? — Останавливаюсь я, и едва верю своим глазам. — Ты здесь? Ты в порядке? — Не задумываясь, я протягиваю руку и глажу его по лицу, запуская пальцы в пряди его бороды.

Его взгляд встречается с моим, и в нём бушует буря эмоций, пытаясь взять верх.

— Мия? — Его рука замирает в воздухе, словно желая прикоснуться ко мне, но его взгляд скользит по Себастьяну, и я напрягаюсь, чувствуя, как по спине пробегает холодок ужаса.

— Не прикасайся к ней, черт возьми! — Встаёт между нами Себастьян, его тело словно стена презрения. Его рука всё ещё крепко сжимает мой локоть, пальцы впиваются в мою руку с такой силой, что кажется, будто из них вот-вот потечёт кровь.

Я встречаюсь взглядом с Райкером через плечо Себастьяна. Он прикусывает нижнюю губу, его глаза перебегают между нами, прежде чем на его лице появляется ухмылка, и он поднимает руки в знак капитуляции.

— Я бы и не мечтал об этом, — говорит он.

Хотя его руки подняты в знак поражения, его поза свидетельствует об обратном. Его грудь широко выпячена, плечи шире, чем у Себастьяна. Ухмылка на его лице выражает высокомерие, а не смирение, но он старается не смотреть на меня, предпочитая вместо этого смотреть на Себастьяна. Некоторое время они стоят, не отрывая глаз друг от друга, их тела напряжены, словно они готовы к схватке.

Один только вид Райкера заставляет моё сердце петь. Я хочу броситься к нему, обвить руками его шею и раствориться в его поцелуе. Я хочу растаять в его объятиях, сжаться в его объятиях и остаться там навсегда. Я хочу, чтобы его пальцы выводили узоры на моей коже, а язык облизывал мою плоть, пока я не начну молить о большем. Я хочу его. Всего его. Такого родного. Такого своего.

— Ну что? Ты так и будешь стоять здесь, или я могу продолжить свой весёлый путь? — Лицо Себастьяна искажается ненавистью. — Держись от неё подальше.

Райкер поднимает руки выше и подмигивает, как будто эта мысль никогда не приходила ему в голову.

Себастьян прищуривается.

— И не вздумай рассказывать сказки моему отцу. Она больше не твое дело. Помни, кто ты такой. Помни, кто я такой.

— Не волнуйся, — Райкер хлопает его по плечу. — Я не скажу ни слова.

ГЛАВА 7

РАЙКЕР

Я просыпаюсь от тихого, но настойчивого звукового сигнала. Он повторяется, словно эхо в тумане моего сознания. Свет заливает моё зрение, делая мир размытым. Я моргаю несколько раз, ожидая, что мир станет четче, но он остаётся неясным, лишь тёмные и светлые пятна, не давая мне ничего определённого.

— Кажется, он просыпается, — произносит женский голос.

— Мия? — Её имя звучит почти как хрип, и я сглатываю, чувствуя сухость во рту и вязкость слюны.

— Я сам разберусь. Сходи за доктором, хорошо? — Доносится мужской голос.

Скрип ботинок по линолеуму, звук колец для занавесок, натягиваемых на поручень, а затем щелчок закрывающейся двери.

— Райкер? — Раздаётся снова.

Я моргаю ещё несколько раз, чтобы глаза привыкли к свету, и пытаюсь поднять руку, чтобы вытереть их, но что-то удерживает её, крепко прижимая к груди.

Лицо Старшего заслоняет верхний свет.

— Как ты себя чувствуешь?

— В смятении — я пытаюсь сесть в кровати, опираясь на одну руку, которая ещё функционирует, но тело кажется мне тяжёлым. Проведя свободной рукой по лицу, я с удивлением замечаю, что в мою руку вставлена капельница. Мои воспоминания расплываются, и это сбивает меня с толку. — Что произошло? — Спрашиваю я.

— Эта женщина ударила тебя ножом, вот что случилось, — с усмешкой отвечает Старший, подходя к окну и распахивая его. — Здесь жарко, тебе не кажется? Слишком душно, — добавляет он, расстёгивая воротник.

Я не могу сказать, жарко мне или холодно. Моё тело словно отяжелело в постели, и его реакции на мои желания кажутся замедленными. Закрыв глаза, я вспоминаю, как лежал на полу камеры, чувствуя, как лезвие под неудобным углом вонзается мне в плечо, и я совершенно не могу пошевелиться.

— Ей удалось сбежать? — Спрашиваю я.

Мистер Аттертон, расхаживая перед окном, отвечает:

— Не беспокойтесь об этом. Просто поправляйся.

Я снова пытаюсь сесть, но с треском проваливаюсь и падаю обратно на кровать.

— Простите, что подвёл вас, сэр. Вы мне доверяли, а я не оправдал ваших ожиданий.

— Не стоит, — отвечает он, усаживаясь на стул рядом с кроватью. — Это была моя вина. Я позволил ностальгии взять верх. Всё это слишком сильно напомнило мне о первой девушке, которую я когда-либо хотел. Она тоже была местной, я тебе когда-нибудь говорил об этом?

Я качаю головой, его слова эхом отдаются в моей голове, а голос звучит слишком низко и проникновенно. Мне нет дела до его девочек. Я хочу знать, все ли в порядке с Мией, удалось ли ей сбежать от него и его сына.

— Это тоже превратилось в дерьмовое шоу, — говорит он, закидывая ногу на колено. — Мне не следовало просить тебя об этом. От тебя, без подготовки и опыта, нельзя было ожидать слишком многого. Я не должен был слушать мальчика. Я должен был позволить Марселю разобраться с ней. Это была моя вина.

Старший никогда не признает своей вины. В его поведении есть что-то странное. Возможно, это остатки анестезии после операции, но мне кажется, что я слышу что-то необычное. Я осторожно ощупываю свое плечо, пытаясь повернуть его, но боль пронзает меня насквозь, сводя на нет все мои усилия.

— Но теперь все позади, — он неловко похлопывает по повязке, которая удерживает мою руку на месте. — Тебе понадобится немного времени, чтобы прийти в себя после этого. — Он снова хихикает. — В ней есть что-то от борьбы, надо отдать ей должное. Джуниор, конечно, знает, как их выбирать. Эта сучка дорого мне обошлась. Сначала Марсель, а теперь ты.

Я хочу еще раз спросить о Мие, но излишний интерес вызовет подозрения.

— Я скоро вернусь к работе, — говорю я.

В этот момент в комнату входит медсестра в сопровождении врача. Я поворачиваюсь к Старшему, пока они сверяются с моими записями.